Москва, 1941

Фигура женщины с серпом и молотом на крыше дома так и простояла всю войну. За ее спиной на крыше первого московского небоскреба в Гнездниковском переулке стояла зенитка.

Аэростаты на защите неба

Аэростат – это такой же символ обороны Москвы, как противотанковый еж, и такой же штамп: они и парят высоко в небесах преградой для фашистских стервятников, и проплывают, ведомые «под уздцы» отделением отважных девушек-аэростатчиц.

Аэростатные заграждения (АЗ) были предвоенной «заготовкой», являясь одним из элементов обороны Москвы. Но и как многое в СССР, готовность аэростатов к военным действиям была далеко не стопроцентной, да и необходимость их была под сомнением. Доводить до ума и доказывать необходимость этого вида вооружения пришлось уже в военное время.

Такую защиту от бомбардировщиков уже применяли и в Париже, и в Лондоне, и даже в Ленинграде во время «Зимней войны». В апреле 1941 года большую статью аэростатам и тактике их применения посвятил журнал «Техника – молодежи». Дислоцированные в Москве два аэростатных полка были сформированы еще в середине 1930-х годов на западе от Москвы, в Кунцеве (Ворошиловский парк, одноименная улица примыкает к концу Большой Филевской) и в поселке Крылатское. Они имели в своем составе только кадровый, главным образом командный, состав и необходимое оборудование, а при начале боевых действий должны были принять приписанных к ним бойцов.

В ночь на 22 июня штаб I-го корпуса ПВО отдал приказ о приведении всех частей в боевую готовность. Командиры 1-го и 9-го полков аэростатов заграждения, которыми командовали полковник Петр Иванович Иванов и майор Эрнст Карлович Бирнбаум, должны были за сутки развернуть свои полки и обеспечить подъем аэростатов. Необходимо было выстроить воздушные заграждения, которые прикрыли бы территорию Москвы радиусом в 6–8 км.

Как выяснилось уже в первые дни мобилизации, практически никто из прибывших в полки не имел необходимой подготовки. А ведь подъем аэростата не такое простое дело, как кажется на первый взгляд. Одним из главных элементов является лебедка, приводимая в движение двигателем полуторки. К счастью, в первые дни войны среди призванных еще можно было найти водителей и тех, кто имел опыт работы с автомобилем. Именно из них можно было сделать лебедочных мотористов.

Вид с крыши дома № 36 по 1-й Тверской-Ямской с которой открывается великолепный вид в северо-западном направлении. Фотография 1947 года.

В первый же день войны 9-му полку удалось развернуть три аэростатных поста вокруг Кремля. Они были расположены в Александровском саду, примерно там, где сейчас могила Неизвестного солдата, другой на площадке строящегося Дворца Советов (сейчас там вновь храм Христа Спасителя), а третий в Зарядье, где позже была построена гостиница «Россия», а теперь разбивают парк. Наблюдательный пост полка разместился на наблюдательной вышке МПВО на крыше дома № 36 по 1-й Тверской-Ямской улице рядом с Белорусским вокзалом. С крыши этого дома и сейчас открывается великолепный вид в западном направлении, и подлетающие самолеты были бы очень хорошо видны.

Постепенно центр Москвы был полностью окружен, по уставу плотность тросов, т. е. число аэростатов, должно быть 6–9 штук на 1 км фронта. Учитывая, что немецкие самолеты атаковали главным образом с западного направления, на их пути число аэростатов было максимальным – наибольшее число постов располагалось в Парке Горького и зоопарке на Красной Пресне.

«По бульварам никто уже не ходил, там разбили палатки, там жили девушки-бойцы ПВО, там вырубали столетние деревья, освобождая место для гигантских аэростатов воздушного заграждения, которые днем мирно дремали на солнце, но, лишь начинал гаснуть закат, в синее вечернее небо со всех концов Москвы, со всех бульваров и скверов, лениво раскачиваясь и медленно набирая высоту, вздымались эти неповоротливые серые чудовища с надутым брюхом и паслись до утра под самыми звездами», – такими запомнились аэростаты Марии Белкиной. Справедливости ради надо отметить, что девушки-аэростатчицы появились только в 1942 году.