Москва, 1941

Дополнительно было создано полукольцо за границами тогдашней Москвы, оно проходило через Татарово (деревня в Крылатском, сейчас рядом с этим местом находится бизнес-центр «Крылатские холмы»), Кунцево, Раменки, Воронцово (улица Воронцовские пруды). Здесь располагались бойцы 1-го полка аэростатного заграждения. Они также прикрыли от бомбардировщиков Рублевскую водозаборную станцию на Москве-реке. В первые дни удалось поднять в московское небо 68 аэростатов, к началу массированных налетов немецкой авиации на Москву число аэростатных постов было доведено до 124, а концу 1941 года их количество возросло до 303.

Но это было примерно в два раза меньше, чем могло бы быть. По штату аэростатному полку положено иметь 216 постов, 476 оболочек аэростатов, 252 лебедки. Однако из-за некомплекта, например, в 1-м полку на февраль 1942 года имелось только 294 оболочки, 143 лебедки, что позволяло поддерживать 119 постов. Проблемы были и с водородом, из-за чего невозможно было использовать всю материальную часть полка.

По московской улице ведут газгольдер.

Газгольдеры плывут по улице Горького в сторону Кремля – там, в самом сердце Москвы, также стояли аэростаты.

Сразу после первого налета на Москву вышло постановление ГКО № 259 от 23 июля, «Об изготовлении аэростатов заграждения», в котором четырем московским заводам, в первую очередь заводу «Каучук», предписывалось начать срочный выпуск аэростатов, и выпустить их в августе 315, а в сентябре 390 штук. Также целой дюжине предприятий было дано задание на производство лебедок. Вряд ли планы были выполнены, но, как мы видим, число постов аэростатных заграждений выросло почти в 2,5 раза.

Еще одной большой проблемой было снабжение постов водородом для наполнения оболочек. До войны водород вырабатывался на Долгопрудненском газовом заводе. Для доставки водорода использовались мягкие газгольдеры (емкости для газа) объемом 125 м³. Именно их «конвоирование», а не самих аэростатов, мы видим на фотографиях военной Москвы. Часто газгольдеры сцеплялись в «поезда», на них подвешивали мешки с песком, чтобы уравновесить их около земли, а солдатам было достаточно придерживать и вести огромную «колбасу». Аэростаты надо было периодически дозаправлять, раз в месяц полностью обновлять водород (он постепенно смешивался с воздухом, и в результате получалась взрывоопасная смесь), восстанавливать в случае получения повреждений и пробоин. В сентябре было принято решение создать мощности по производству водорода ближе к центру Москвы. Так возник Московский электролизный завод, который был образован решением Исполкома Моссовета № 3812 от 29 сентября 1941 года. Правда, поставлять водород он начал только в 1942 году.

Большинство аэростатов, которые поднимались в московские небо, были тандемными: один аэростат над другим. Дело в том, что высота подъема ограничивалась весом троса – стандартный аэростат не мог поднять более 2,5–3 км стального троса, приходилось «ставить» их друг на друга. Таким образом, с учетом сноса ветром, «тандем» поднимался на высоту до 4 км. Были еще «пирамиды» из трех аэростатов, но их подъем был слишком сложен, и потому они не часто применялись. Надо сказать, что для немецких летчиков, привыкших к тому, что над Лондоном аэростаты не поднимают выше 2 км, появление тросов на высоте в 3–4 км стало очень неприятным сюрпризом.

Так в чем же состоит угроза самолету от аэростата? Угрозу представляет трос, который способен перепилить алюминиевое крыло тяжелого бомбардировщика. Однако для этого должны сложиться определенные условия, в результате умелых действий лебедочного моториста и использования специального прибора ИЗ-4. Без этого самолеты хотя и задевали тросы аэростатов, но все же рвали их и уходили, пусть и с повреждениями. Каждый случай такого касания фиксировался и тщательно разбирался, ведь, как правило, терялась оболочка – лишившись связи с лебедкой, она улетала в неизвестном направлении.