Москва-41

Лавриненко догнал свою бригаду уже в районе Волоколамска. Первым «потерявшийся» экипаж встретил начальник политотдела старший батальонный комиссар И. Г. Деревянкин[129]. За длительное отсутствие в расположении бригады по неуважительной причине — четверо суток — и уклонение от боя он тут же пригрозил экипажу трибуналом, а лейтенанту срочно написать объяснительную.

— Так я её, товарищ комиссар, уже написал! — усмехнулся Лавриненко.

— Когда? — удивился Деревянкин.

— Да ещё два дня назад. — И протянул начпо сложенный вчетверо листок, который бережно хранил в нагрудном кармане.

Это был документ, прояснявший многое. Его написал начальник Серпуховского гарнизона комбриг Фирсов.

«Полковнику тов. Катукову.

Командир машины Лавриненко Дмитрий Фёдорович был мною задержан. Ему была поставлена задача остановить прорвавшегося противника и помочь восстановить положение на фронте и в районе города Серпухова. Он эту задачу не только с честью выполнил, но и геройски проявил себя. За образцовое выполнение боевой задачи Военный совет армии всему личному составу экипажа объявил благодарность и представил к правительственной награде.

Комендант города Серпухова — комбриг Фирсов».

Пока Деревянкин читал и перечитывал документ, подписанный комбригом Фирсовым, подъехал немецкий штабной автобус и из него вышел механик-водитель старший сержант Бедный.

— А это что? — уже смягчившись, но всё ещё не в силах справиться с командирским гневом, спросил Деревянкин.

— Это — наш трофей, — пояснил лейтенант Лавриненко. — Из всего добра, которое мы захватили под Серпуховом, это — самое ценное. Я думаю, что в бригаде автобус пригодится.

— Вот это правильно! — наконец похвалил лейтенанта Деревянкин и пожал танкисту руку.

Штабной автобус, уступленный Лавриненко комбригом Фирсовым, был непростым: он был забит продуктами, боеприпасами и… документами. Среди штабных бумаг оказались карты и схемы, их тут же отправили в штаб 49-й армии, а затем в Москву.

2

Родился Лавриненко 14 октября 1914 года, на Покров. И не иначе как сама Богородица долгое время обороняла его от пуль и осколков своим покровом. Родина героя — казачья станица Бесстрашная Лабинского отдела Кубанской области[130]. Воспитывала его мать, рано оставшись солдатской вдовой: отец, красноармеец Фёдор Прокопьевич Лавриненко, погиб на фронтах Гражданской войны. В 1931 году Дмитрий окончил школу крестьянской молодёжи в станице Вознесенской, затем учительские курсы в Армавире. Был направлен на работу в школу на хутор Сладкий Армавирского района. У школьников он сразу же стал любимым учителем: энергичный, общительный, внимательный, организовал спортивные секции, проводил занятия драмкружка. А вскоре создал из учителей и учеников оркестр струнных инструментов. Одна из бывших его учениц вспоминала: «Мы, девчонки, были просто влюблены в своего учителя. Уроки он проводил с выдумкой, с фантазией, просто заслушаешься. Не без его влияния я стала учительницей».

Деревня становилась колхозно-совхозной. Новый социальный строй, который создавала на селе советская власть, нуждался в грамотных специалистах. Вот и Лавриненко из школьных учителей перевели на работу в главную контору совхоза на должность статистика — была и такая профессия. Затем некоторое время он работал кассиром отделения сберкассы в селе Новокубинском. В 1934 году жизнь его делает радикальный поворот: он добровольцем по комсомольскому призыву записывается в Красную армию и зачисляется в кавалерийские части. Кавалерийские войска в то время считались элитой Красной армии. В войсках идёт реформа, армия механизируется и моторизируется. Дмитрия Лавриненко из кавалерии направляют в танковое училище им. В. И. Ленина в Ульяновск. В мае 1938 года он окончил полный курс, а в следующем году принял участие в походе Красной армии в Западную Украину. В июне 1940 года — новый поход, на этот раз в Бессарабию. Войну встретил лейтенантом, командиром танкового взвода 15-й танковой дивизии. Дивизия отступала от самой границы, не принимая боя. Её танковый парк составляли машины устаревших типов, многие были до предела изношены. Во время марша повреждение получил и танк Лавриненко. В подобных случаях экипаж обычно подрывал танк и двигался в походной колонне, лейтенант Лавриненко отказался уничтожать свою боевую машину. Экипажу удалось вывести её и сдать в ремонт.