Москва и мертвичи

– Вы не подумайте, я вынужден такую дрянь хранить. Для начальства. Все несчастные случаи документируются. В общем так, о-хо-хо… Потом бегство пошло. Первым исчез Тоджибек. Только приехал в Москву первый раз. Ищи-свищи теперь. Ну и другие побежали. Уже человек двадцать сбежало.

– Как, говорите, звали первого?

– Тоджибек.

– Данные на него какие-то есть?

– Все, что есть, скину. Куда вам?

Агафья дала номер телефона.

– А как второй умер?

– О-о-о. А вот это вообще загадка. Я не удивлюсь, если это убийство. Как раз после него человек пятнадцать убежало.

Игнатова подняла бровь.

– Пойдемте, я вам покажу.

Он повел нас к краю котлована. Последние дни шли дожди, они размыли землю вокруг ямы в противное коричневое месиво цвета печенки, мерзкого цвета московских строек. Наши ботинки чавкали в сырой каше, покрываясь коричневыми пятнами. Я мысленно похоронил новую пару, а вот Агафью, что топала в черных гриндерах, кажется, ничего не смущало.

– Вот, смотрите, где выпуски арматуры, да?

Ближайший заржавевший пучок металлических штырей высотой в человеческий рост торчал из земли метрах в трех от края котлована. Михаил указал на второй ряд арматуры, еще дальше первого.

– Пятый выпуск справа. Даже кровь еще не вся смылась, видите красное? То есть я не понимаю, как он мог так упасть туда. Даже разбежавшись, вряд ли туда допрыгнешь. Такое ощущение, что его кто-то поднял, раскачал и сбросил с большой высоты. Но тут неоткуда, понимаете? Техники на площадке нет, рядом никаких кранов нет, ничего. Никто ничего не слышал. Во всяком случае, клянутся в этом.

Он продемонстрировал нам еще одно нелицеприятное фото. Багровые штыри торчали из груди человека на добрый метр. Руки и ноги жертвы неестественно висели, как у тряпичной куклы.

– А судмедэксперты что говорят?

– Разводят руками. Говорят, сам упал. Не нашли никаких следов чужих рук на запястьях. Следы только его на краю обнаружили. Земля, правда, вся размыта, сами видите…

– Перешлите нам, пожалуйста, информацию и по всем сбежавшим после смерти второго рабочего.

– Вот это что? – указала вдруг Агафья куда-то в угол фото.

Михаил приблизил и пожал плечами, продемонстрировав нам то, что выглядело как запачканная бежевая тряпка.

– Там рядом валялось. Похоже было на неоконченную пряжу. Только знаете, работа грубая такая, все нитки порваны, перепутаны. Забрали ее как вещдок.

– Михаил, мы вас оставим, пойдем пообщаемся с батюшкой, – прервал я разговор, понимая, что больше информации мы вряд ли получим.

Пока я дошлепал до отца Евлампия, низы моих штанин покрылись коричневой жижей. Батюшка, словно не обращая на нас внимания, продолжал обходить котлован, мерно покачивая кадилом и бормоча что-то под нос. Подол его рясы уже покрылся глиняной коркой.

– Отец Евлампий! Отец Евлампий, здравствуйте.

Священник, не обращая внимания на мои возгласы, продолжал двигаться вдоль края ямы, бормоча под нос.

– Батюшка! – я тронул его за плечо.

Тот остановился, а потом медленно развернулся. Судя по виду, ему было уже лет за шестьдесят, светлые голубые глаза уже немного «поплыли», а лицо было испещрено глубокими морщинами. На крючковатом носу виднелся след от глубокого шрама. Он прищурился, тонкие губы искривились:

– Министерские.

– Здравствуйте. Да, хотели вот с вами обсудить, удалось ли что-то найти и… э-э-э… межминистерское взаимодействие, если так можно выразиться.

– Противник наш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить. Гласом моим ко Господу воззвах, гласом моим к Богу, и внят ми. Молю Господа нашего о снивержении бесов земли сей во бездны адовы, – внезапно затараторил Евлампий, осеняя себя и нас крестом.

– Батюшка, вы почувствовали что-то? Тварей, потустороннее? Простите, не знаю, как у вас это в церкви работает… – спросила подошедшая Агафья.

– Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, огради мя святыми Твоими ангелами и молитвами Всепречистыя Владычицы нашея Богородицы, силою Честнаго и Животворящаго Креста, святаго архистратига Божия Михаила и прочих Небесных сил безплотных, помоги мне, недостойному рабу твоему, избави мя от всех навет вражиих, от всякаго колдовства, волшебства, чародейства и от лукавых человек, да не возмогут они причинить мне некоего зла. Господи, отврати и удали всякия злыя нечестия, действуемые по наущению диавола. Яко Твое есть Царство и Сила, и Слава, Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь. Ты! В тебе недоброе вижу! – он вдруг резко ткнул в грудь Агафью костлявым пальцем.

Та изумленно уставилась в ответ.

– С бесами сношения имеете! Во грехе живете!

– Отец, но мы же, как вы, людей защищаем…

– Знать ничего не хочу. Ступайте!.. Огради мя святыми Твоими ангелами и молитвами святаго Пророка и Предтечи Крестителя Господня Иоанна; святаго Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова; священномученика Киприана и мученицы Иустины; святителя Николая архиепископа Мир Ликийских, чудотворца; святителя Льва епископа Катанскаго… – он начал поворачиваться.

– Евлампий! Вы нашли что-то? – крикнул я ему в спину.

Ответом было лишь удаляющееся бормотание да покачивание кадила.