Москва-Лондон

— Все, что соприкасается с тобой, становится таким же чистым и пре-

красным, мой ангел!

Во время позднего завтрака Диане доложили, что сейчас в город въезжают со своей громадной свитой император Священной Римской империи

и король Испании Карл с принцем Филиппом.

Чанслер вздрогнул и побледнел.

Диана положила теплую, нежную руку на руку Ричарда.

— Что с тобой, дорогой мой?

— Я боюсь за тебя... за себя... за нас, за нашу любовь, за нашу жизнь. Ведь император Карл — не купец Бергер! Я вообще боюсь этого страшного Нерона36, который к тому же отберет тебя у меня!

Диана села к нему на колени и обвила его шею своими прекрасными руками.

— Ах, если бы ты знал, как я люблю тебя! — шептала она. — У любви, по-моему, вообще нет достойного противника, а когда ее ниспослал сам Господь Бог, разве ей может быть страшен какой-то там Нерон?!

— Увы, может, моя богиня! — воскликнул Ричард. — Ведь зло почти всегда сначала торжествует. Я уже не смогу жить в твоем доме? Я сейчас же должен буду покинуть его? А он... он заберет тебя в свою... в свой... или сам... останется здесь... с тобой... у тебя...

— О, мой нежный Ричард, проглоти все свои черные мысли вместе с душистым вином! Неужели ты еще так и не понял, что отныне я буду принадлежать только тебе одному? Ты слышишь меня, о великий Боже? Я поклялась тебе в соборе и повторяю эту клятву сейчас: отныне я принадлежу только моему господину и... моему мужу Ричарду Чанслеру! Отныне и до последнего моего вздоха. Аминь.

И она троекратно истово перекрестилась.

— Аминь, — эхом отозвался Чанслер, потрясенный таким страстным признанием и клятвой Дианы. — Но что же нам сейчас делать, моя госпожа и... супруга?

— Ах, какое это дивное слово! Я так благодарна тебе за него, мой любимый! Ты знаешь все о моей жизни и жизни всех моих предков. Я всегда

была дорогой забавой, чувственной игрушкой, пилюлей для утоления монарших похотей. Я была рождена для этого и родила бы для этого свою дочь. Ты первый увидел во мне человека и женщину, всегда мечтавшую жить иначе: любить одного и принадлежать одному. Об этом в самых глубинах своей души всегда мечтает та, кто принадлежала многим, доступная всем, но не разгаданная и не понятая никем. Ты же назвал меня своей супругой! Это значит, по-моему, что ты признаешь во мне человека, самого близкого тебе духовно и телесно, не правда ли? Су-пру-га! Су-пру-га! Су-пру-га! — Диана легко спорхнула на пол и закружилась в таком плавном, очаровательном танце, что Ричард, завороженный им, совсем забыл об испытании, которому предстояло подвергнуться их любви, а вполне вероятно, и жизни. — Ах, какая прелесть — мой Ричард назвал меня своей женой! О, я боготворю тебя, мой Ричард, мой супруг! Боже, как я счастлива! Что... что мы должны сейчас делать? Ты ведь тоже сгораешь от счастья, не так ли, любовь моя?

— Так... так... Но у порога твоего дома уже топчутся кони императора Карла.

— О господи... Почему счастье не может быть без привкуса горечи?.. Ах... Он все-таки явился... Я не сомневаюсь, что они пожалуют ко мне

в первый же день своего прибытия в Антверпен. Я должна успеть сделать массу всяких больших и малых дел. А ты ни о чем не думай, дорогой мой, не ломай свою прекрасную и умную голову, не рви на куски добрую и такую нежную душу — все, что сейчас необходимо, я сделаю сама. О, я сумею! Ты еще не догадываешься о всех моих талантах, мой супруг! А мои девочки помоют и оденут тебя — я ведь... о приезде Карла... подумала заранее. Я дам тебе знать, когда нужно будет представиться его величеству и его высочеству. — Она еще раз обняла и поцеловала Ричарда. — Я хочу, чтобы ты понял: сегодня я ломаю не только всю свою прежнюю жизнь, но и вековые традиции моего рода. Но я так люблю тебя, мой Ричард, я так счастлива с тобой!

Чанслер, словно завороженный, долго сидел в столовой в полном одиночестве.

Диана! Она так сокрушительно ворвалась в его жизнь, что, казалось ему, все его прошлое, истолченное в пыль и прах, развеялось этим ураганом, чтобы очистить место в душе и сердце для этой единственной, необыкновенной женщины, его несравненной богини! И он почувствовал вдруг такую необъяснимую силу любви и прилив нежности к ней, что совершенно внезапно и неожиданно для себя... заплакал! Неведомые, давно забытые слезы обжигали глаза, горло перехватил сильный спазм, голова закружилась, стало жарко...

Любовь...

Любовь!..

Из этого странного состояния его вывел тихий, нежный и певучий голос любимой горничной Дианы, очаровательной китаяночки:

— Мой господин, мадам Диана поручила мне сегодня ухаживать за вами. О, я буду очень стараться изгнать печаль из вашей души!

Чанслер тяжело вздохнул, выпил большой кубок вина и вышел из столовой вслед за девушкой...

...Его святейшее величество император Священной Римской империи, король Испании, Нидерландов и владыка бесчисленного множества других земель Карл V со своим сыном, принцем Филиппом, направился