Москва монументальная. Высотки и городская жизнь в эпоху сталинизма

Тридцать первого декабря 1952 года Михаил Арутчян, советский армянский художник-орденоносец, и его жена Тамара Беджанян, певица и заслуженная артистка Армянской ССР, написали письмо Берии. Супруги все еще жили в старой квартире в Зарядье (по адресу Елецкий переулок, дом № 6) и с ужасом думали о том, что их могут переселить куда-то далеко от центра – в Кунцево или Текстильщики (илл. 5.6). Беджанян пела в оперных театрах Еревана и Тбилиси, потом выступала в театрах и концертных залах Москвы, а Арутчян, театральный декоратор, график и карикатурист, с 1949 года работал в Москве главным художником павильона «Армения» на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке. «Живем мы в Зарядье, – писали Арутчян и Беджанян, – в самом центре Москвы, в отдельной квартире из 3-х комнат… Для нас это [переезд в Кунцево или Текстильщики] означает полную потерю связи с организациями, где мы обеспечиваемся работой, т. к. жительство в этих районах сопряжено с огромными затруднениями в транспорте (особенно, в ночное время, связанное со спецификой нашей работы) и полным отсутствием телефонной связи и др. удобств»[565]. Кроме того, переехав на окраины, они окажутся вдали от московских медицинских учреждений (Арутчян страдал гипертонией). Как было известно супругам, УСДС строило в Москве ряд «высотных зданий» (об этом они написали в скобках). Они хотели бы получить жилье в одном из этих зданий[566].

Илл. 5.6. Карта развития Москвы к середине 1950-х. Cox Cartographic Ltd.

Арутчян и Беджанян принадлежали к московской культурной элите, и их предположение о том, что по этой причине они могут обладать особыми правами, основывалось на юридических и культурных нормах, в соответствии с которыми в сталинское время распределялись привилегии. Начиная с 1930-х годов, представители определенных профессий, например, ученые и писатели, получали намного более просторное жилье, чем среднестатистические горожане. Арутчян и Беджанян многие годы вносили заметный вклад в культурную жизнь Советского Союза и потому полагали, что заслужили большую благоустроенную отдельную квартиру в центре Москвы. Уже сам факт, что они и так жили в отдельной трехкомнатной квартире, ясно свидетельствовал об их высоком социальном положении. Но чтобы придать своей просьбе еще больший вес, супруги приложили к письму записку от главного архитектора Москвы Александра Власова, в которой сообщалось, что в 1941 году Арутчян работал над маскировкой Москвы и в 1947 году, по случаю празднования 800-летия столицы, был награжден за эту работу медалью[567]. В итоге же прошение супругов не возымело действия: в конце января 1953 года их переселили в Текстильщики в двухкомнатную квартиру[568].

И свое название, и свой характер район Текстильщики получил от текстильных фабрик, появившихся к юго-востоку от Москвы в конце XIX века, и от рабочих поселков, выросших рядом с ними. Застройка этой местности началась за десятки лет до расселения Зарядья, но, как хорошо знал Арутчян, район был все еще плохо связан с центром города. В 1947 году в Текстильщиках проживали около 25 тысяч человек, занимавших 1 359 квартир. Но решение о газификации Текстильщиков и других отдаленных районов Москвы власти приняли лишь в 1948 году[569]. Тогда же УСДС было выделено семь гектаров земли для постройки жилья для людей, выселяемых из Зарядья[570]. В 1949 году УСДС продолжало присоединять район, отданный под жилищное строительство, к городским энергосетям[571].

Жилой массив в Текстильщиках, построенный УСДС на окраине Москвы, по плотности населения и быстроте возведения предвосхищал массовую застройку, которая развернется уже в хрущевскую эпоху. Новый жилой квартал тянулся к юго-востоку от пересечения Остаповского шоссе (ныне Люблинской улицы) и Проезда № 1906 (ныне Саратовской улицы). Составили новый квартал более десятка четырех-и пятиэтажных домов разной величины из силикатного кирпича[572]. В каждом из домов насчитывалось от 36 до 59 квартир. Полукруглые фронтоны над окнами первых этажей и над дверьми и прочие неоклассические архитектурные детали делали Текстильщики похожими на другие жилые районы сталинской застройки, но все равно считалось, что этот новый район не согласуется с градостроительным планом Москвы. Поскольку в 1949 году на стадии разработки находился новый Генеральный план, по мере разворачивания строек в Текстильщиках архитекторы из Министерства городского строительства выражали обеспокоенность тем, что новый жилой массив не только создается вне связи с более ранними проектировочными документами, но и противоречит их представлениям о будущем развитии Москвы[573]. Жители Зарядья тоже понимали, что поспешное возведение этого нового жилого района явно не входило в изначальный план.