Москва патриаршая

Несколько ранее, в 1664 году, был отлит Всехсвятский колокол весом 200 пудов, на котором были изображены «святцы» - иконы святых, празднуемых в течение всего года. Это уже само по себе являлось образом Небесной Церкви. В верхней части колокола помещалась надпись, указывавшая на преемственную связь колоколов с теми серебряными трубами, что были у древнего Израиля в «сеннописном законе», то есть в Ветхом Завете, который являлся тенью (сенью) Завета Нового. Надпись продолжалась в нижнем ярусе и состояла почти целиком из цитат из Откровения Иоанна Богослова, заканчиваясь словами: «... Блажени творящи заповеди Его; да будет область им на древо животно и враты внидут во град (небесный. - Авт.), с ними же сподоби, Боже, и нас причастником быти, страшливым же и неверным, и скверным, убийцам и блуд творящим, идоложерцам и всем лживым, часть их в езере горящем огнем и жупелом».

Еще ранее, в 1658 году, в самом начале строительства Нового Иерусалима был отлит главный большой колокол обители - Воскресенский, весом в 500 пудов. Он имел изображение Воскресения Христова, а по сторонам от этой иконы - образы царя Алексея Михайловича, царицы Марии Ильиничны, царевича Алексея Алексеевича и патриарха Никона, который в правой руке держал храм, а в левой - колокол. Основной текст надписи, в нижней части колокола, начинался так: «Приидите убо и видим, и навыкнем, кии вещи и образу и разум, и кая истина, к ней же образ сей знаменует, не бо туне и якоже прилучился сию потребу узакониша божественнии законы (то есть не даром и не случайно образы узаконены Божественными законами. - Авт.) но разум имуще, яко да ради знамени и образа к началом образных истин восходити возможем». Здесь вновь замечаем прямое влияние «Скрижали» и обоснование догматического учения Церкви об иконопочитании, попытку развития теории образа, поскольку речь идет не об иконах в узком смысле слова, а о символическом значении колокола, об образах и знамениях вообще.

С этой надписью Воскресенского колокола прямо перекликается другая надпись, сделанная при Никоне тоже по кругу ротонды, под шатром Воскресенского собора. Впоследствии, возможно при ремонте храма по проекту В. Растрелли, эта надпись была уничтожена, но запись ее текста сохранилась в старинных монастырских описях конца XVII века. Надпись состоит из цитат из двух «Слов» на Пасху святителя Григория Богослова и одной цитаты из «Огласительного слова на Пасху» святителя Иоанна Златоуста с прибавлением молитвы составителя надписи. Поскольку указанные сочинения святых отцов имеются в переводе на современный русский язык, приведем нужные нам места по-русски642. Надпись начинается так: «Воздадим образу сотворенное по образу; познаем наше достоинство, почтим наш Первообраз, уразумеем силу таинства и то, за кого Христос умер...» (вспомним, как повторил эти слова преподобный Максим Исповедник в связи с развитием православной таинственно-символической теории образа). По окончании всей выдержки из данного «Слова» следует краткая цитата из второго: «Ныне - спасение миру, миру видимому и миру невидимому! Христос воскрес из мертвых, - восстаньте с Ним и вы; Христос во славе Своей - восходите и вы, Христос из гроба, - освобождайтесь от уз греха и вы!»643 Третья выдержка из «Слова» святителя Иоанна Златоуста гласит: «Воскрес Христос - и пали демоны. Воскрес Христос - и радуются ангелы. Воскрес Христос - и жизнь жительствует. Воскрес Христос и мертвый ни един во гробе: ибо Христос восстал из мертвых, «начаток усопших бысть» (1 Кор. 15, 20). Тому слава и держава во веки веков! Аминь»644. Цитаты приводятся в надписи без всяких ссылок: предполагается, что все православные должны хорошо знать, кому принадлежат приведенные слова. А за ними следует очень примечательное добавление: «Да днесь из мертвых воскресит и мене победника возновотворит духом, и в нова облек человека; даст нашему зданию, иже по Бозе рассуждаему, здателя блага и учителя, Христу и соумерщвляема усердно и совоскрешаема; Тому слава во веки, аминь». Судя по стилю и по употреблению слова «победник» (Никон - в переводе «победитель»), автором надписи был сам святейший Никон. Здесь он не только помолился о себе, но и о том, чтобы «зданию» его, то есть Воскресенскому собору и прочим задуманным постройкам был дан «здатель благ и учитель», подлинно подражающий Христу. Поскольку надпись помечена 1666 годом и расположена в самой верхней части ротонды, где дальнейшее строительство было прервано, патриарх Никон уже знал, что ему самому не доведется докончить свое «здание»...

Впрочем, не только эта надпись, но и все указанные нами по ряду признаков выдают авторство патриарха Никона. Но если даже это и не так, то все они задавались, а затем редактировались и утверждались именно им. Поэтому мы вправе рассматривать эти надписи как богословие святейшего Никона, развитие им православной теории образа.