Москва слезам не верит

Катерина вышла во двор, подошла к «Жигулям», вставила ключи зажигания, Двигатель заработал. Катерина увеличила обороты, вслушиваясь в работу двигателя. Что-то ей не понравилось. Она выключила двигатель, на секунду задумалась, потом снова включила двигатель, резко развернулась и так же резко рванула вперёд. Почти не снижая скорости, она вырулила из переулка и влилась в поток машин на шоссе. Несколько секунд она шла следом за автофургоном, потом, взглянув в зеркало, резко пошла на обгон.

Теперь она шла в крайнем левом ряду, стремительно обгоняя машины, идущие справа. Водители-мужчины посматривали на неё несколько оторопело. Один из них попытался с вею соревноваться, но очень быстро отстал, тем более что приближался пост ГАИ.

У поста Катерина чуть сбросила скорость. Проезжая мимо, она улыбнулась постовому, тот тоже улыбнулся ей, но всё-таки погрозил жезлом и тут же остановил водителя, пытавшегося соревноваться с Катериной.

Мария и Николай ехали в переполненном автобусе.

— Зачем было покупать машину, — выговаривала Мария, — если ездим на ней один раз в неделю и то не всегда?

— Ты же знаешь, машину оставить негде, — возразил Николай.

— Ну уж чего-чего, а места на стройке хватает, — не согласилась Мария.

— Ты что, забыла, как в прошлый раз самосвал ободрал мне правое крыло, — напомнил Николай.

— Ну и что? Ты думаешь, что машина у тебя всю жизнь будет новой?

— Не всю, но на «Победе» я с отцом проездил двадцать лет,

— Тоже мне срок, — пренебрежительно ответила Мария. — Моему деду одних сапог на всю жизнь хватило, их ещё отец донашивал,

— Ничего в этом плохого не вижу, — невозмутимо ответил Николай.

Катерина въехала через ворота капролактанового комбината и подрулила к одному из цехов, где целая группа людей в голубых халатах копалась во внутренностях установки.

— Привет, — сказала Катерина.

— Здравствуйте, Катерина Александровна, — ответили ей почтительно.

— Ну и как? — спросила она.

— Сплошной брак.

— Заводской?

— И заводской тоже.

Молодой лохматый человек вдруг с остервенением отшвырнул отвёртку.

— Чёрт знает что, — почти выкрикнул он. — Новая установка! Да такие машины японцы ещё в прошлом году сняли с производства. Она уже сейчас устарела, а пока отладим технологию, она будет нужна как прошлогодний снег.

— Успокойся, — сказала Катерина и взяла чертёж. — Давайте думать…

Катерина вела машину по улицам Москвы, У Сретенских ворот возле киоска с газетами стоял мужчина. Катерина притормозила, и мужчина тут же сел рядом с ней. Он потянулся к Катерине, чтобы поцеловать её, но Катерина сидела сосредоточенно прямо, и поэтому поцелуй вышел неуклюжий, будто мужчина клюнул Катерину в щёку,

— Ты чем-то расстроена? — спросил он.

— Расстроена, а что? Ты можешь мне чем-нибудь помочь?

— Ну, смотря в чём, — сказал мужчина.

— Спасибо, — сказала Катерина.

Они проехали в центр, свернули в один из переулков и остановились перед девятиэтажной блочной башней, которая возвышалась почти небоскрёбом среди старых четырёхэтажных, построенных в начале века домов. Поднялись в лифте.

Екатерина открыла дверь, и они вошли в двухкомнатную небольшую квартиру, заставленную книжными полками. Кроме книг в квартире был ещё узкий диван, несколько стульев, стол, телевизор и приёмник. Катерина присела у стола, мужчина попытался её обнять, но Катерина не ответила на его попытку, и мужчина насупился.

Катерина расстелила постель. Мужчина начал раздеваться, а она снова присела у стола.

— Ну что же ты? — спросил мужчина.

— Я ничего, — сказала Катерина. Она оглянулась на лежащего в постели мужчину.

— Что всё-таки случилось? — спросил мужчина.

— У меня не идёт установка, — сказала Катерина, — у меня Сашка плохо учится, мне надо делать ремонт в квартире, у меня заболела мать и её придётся перевозить ко мне, у меня в машине барахлит карданный вал и его надо срочно менять…

— Неужели в наши минуты ты можешь думать обо всём этом? — спросил мужчина оскорблённо.

— А в какие минуты я должна думать обо всём этом? — спросила его Катерина. — И вообще мне всё надоело!

— Что надоело? — спросил мужчина.

— Всё, — ответила Катерина. — Мне надоело таскаться по чужим квартирам, брать у приятельниц ключи на два часа, мне надоело всё делать одной… Почему я всё должна делать одна?

— Но ты должна понять… — начал мужчина.

— Я ничего не хочу понимать, — резко сказала Катерина.

— Но мы же с тобой договорились, — начал терпеливо мужчина. — Надо, чтобы моя дочь закончила десятой класс и поступила в институт, я не могу травмировать девочку. Надо подождать…

— А потом надо будет ждать, когда она выйдет замуж, а потом мы будем ждать, когда она родит тебе внука, а потом у тебя заболеет жена, а от больных жён не уходят, а потом мы все умрём.

Мужчина молчал. Катерина встала, надела жакет и бросила на стол ключи.

— Ключи опустишь в почтовый ящик, — сказала она и вышла.

Полураздетый мужчина видел из окна, как она села в машину и резко рванулась с места.

Поздно вечером Катерина снова заехала на комбинат и прошла в цех. Опытную установку размонтировали. Вокруг громоздились детали, инструменты. Слесари разбирали реактор.