Москва - столица

В эти годы вся Россия переживала зарождение железнодорожного движения. Известно, что линия Петербург — Павловск была разрешена частным предпринимателям еще при жизни Пушкина — в 1835 г., открыта тремя годами позже и ввиду малого числа пассажиров дохода не приносила: Павловск представлял из себя аристократическое курортное местечко, собиравшее очень ограниченный круг публики, к тому же предпочитавшей конные экипажи. Это не помешало возникнуть Обществу Варшавско-Венской дороги, которое начало прокладку пути в 1839 г., но завершить строительства не смогло из-за отсутствия средств. С 1843 г. строительство перешло в руки государства, которое одновременно приступает к проектированию магистрали Петербург — Москва. В этих условиях интерес к московскому «Меркурию» был особенно большим, а проехать в его составе могли и беднейшие москвичи. По установившемуся порядку, последний день гулянья под Новинским городские власти оплачивали из собственной казны, открывая бесплатно для всех желающих развлечения и в 1841 г. поездку на «Меркурии».

Очевидцы с восторгом вспоминали, что шел состав под звуки специально приглашенного полкового оркестра, паровоз «выпускал нарочитый дым из трубы» и, к полнейшему восторгу собравшихся, несмотря на невероятную тесноту, ни одного несчастного случая не произошло. Среди очевидцев оказалась семья Аксаковых — несколько лет они жили на Смоленской-Сенной, маленький Ф.М. Достоевский, Н.В. Гоголь, М.С. Щепкин, знаменитый трагик П.С. Мочалов. По словам одного из москвичей, «сия попытка служить может явственным свидетельством приближения российского к Европе, открывая перед путешественниками и прелестными путешественницами нашими редкостные возможности передвижения быстрого и гигиенического». «Меркурий» явно одержал победу над сердцами москвичей.

Несмотря на все изменения моды, гулянье под Новинским просуществовало до 1861 г. В 1862 г., в связи с прокладкой по Садовому кольцу бульвара, оно было перенесено частью на Красную площадь, частью на Болотную, или просто Болото, как называли это место москвичи.

Под названием Вербы на Красной площади гулянье продолжалось вплоть до начала Первой мировой войны. На Болоте же ему удержаться не удалось. Уже в 1864 г. его переместили на Девичье поле, а в 1911 г. оттуда и вовсе за Пресненскую заставу. Но и Новинский бульвар, как стали называть былое место для гуляний, не сохранился. Вековые липы были выкорчеваны в 1938 г., а бульвар получил название улицы Чайковского. Память о народном гулянье, казалось, навсегда была стерта.

Только как не горят рукописи, непременно оставляя по себе след, так не проходят бесследно и события истории. Потомки непременно обращаются к ним, невольно вспоминая и старые строки.

ХРАМ ХРИСТА СПАСИТЕЛЯ

Мысль о нем родилась в день, когда на нашей земле не осталось последнего наполеоновского солдата, — мысль о храме-памятнике. 25 декабря 1812 г. Рождество. Впереди предстоял путь до Парижа, десятки тяжелейших сражений, но Россия была уже свободна. Первые благодарственные молебны за избавление «от нашествия галлов и с ними двунадесяти языков» — православная церковь продолжает их служить до наших дней, сразу после рождественской обедни, подобно службам Дмитриевой родительской субботы — в память воинов, павших на Куликовом поле.

Сооружением храмов испокон веков отмечались ратные дела — достаточно обратиться к Василию Блаженному на Красной площади. Каждая из его церковок отмечает одну из успешных битв такого важного для Московского государства Казанского похода. Но на этот раз речь шла не о традиции. Мысль о рукотворном памятнике счастливейшему дню официальные историки приписывали Александру I. На деле ее подскажет в те же дни дежурный генерал Первой армии Петр Андреевич Кикин в письме государственному секретарю А.С. Шишкову.

О Кикине можно рассказывать много. Опытный военачальник, участник турецкой войны, для Пушкина он добрый знакомец, член «Беседы любителей русской словестности». Для живописцев Карла Брюллова и Александра Иванова он человек, которому они обязаны многолетним итальянским пенсионерством — Академия художеств отказала в этом праве своим лучшим ученикам за их независимый нрав. Чтобы противостоять «императорскому заведению» в поддержке «истинных талантов», Петр Андреевич участвовал в основании Общества поощрения художников и стал первым его председателем. И кто знает, как сложилась бы судьба Московского училища живописи, ваяния и зодчества, если бы легший в его основу Московский художественный класс не поддержал П.А. Кикин. В своем письме дежурный генерал говорил о необходимости сооружения народного храма, посвященного не конкретному церковному празднику, но великому символу.