Москва - столица

Версия, принятая историками, — Витберг не справился со сложнейшей отчетностью по строительству, не сумел противостоять ловким дельцам, упорно стремившимся к привычным барышам. 16 апреля 1827 г. Комиссия по сооружению Храма Христа Спасителя была закрыта. Подвергнутый унизительному следствию и лишенный всего своего состояния и имущества архитектор сослан в Вятку. И все-таки главная, если не единственная, причина прекращения строительства — нежелание нового императора продолжать дело, начатое его предшественником. Достаточно, что в память брата Николай I воздвигнет на Дворцовой площади Петербурга Александровскую колонну, перестройка центра исторической Москвы должна быть связана с его собственным именем.

Витберговский храм останется на бумаге, но народная память не забудет о нем. Это для него так щедро жертвовались народные средства, и это на его месте Московская городская управа поставит в 1912 г. памятное сооружение, сохранившееся для нас как место клятвы Герцена и Огарева.

Новое строительство основывалось на новых принципах. Николай I сам определил его место — вблизи Кремля. Единолично — безо всяких конкурсов! — решил вопрос об архитекторе. Им стал Константин Андреевич Тон. Известная аналогия с Витбергом — Тон еще не проявил себя как профессиональный зодчий. Ученик Воронихина, он после окончания Академии художеств получил право на пенсионерскую поездку в Италию, где занялся изучением памятников античности и раннехристианских церквей. Им были выполнены проекты возобновления храма Фортуны в Пренесте и дворца цезарей на Палатинском холме. Последний проект обратил на себя внимание Николая I. В 1828 г. молодой архитектор причисляется к императорскому Кабинету, а по возвращении через год в Петербург получает заказ на переделку ряда помещений в здании Академии художеств.

Одной из лучших тоновских работ стала превосходная Академическая набережная с привезенными из Египта сфинксами. Одновременно Николай передает вопрос о московском Храме Христа Спасителя академии и выражает категорическое желание, чтобы им занимался Тон.

Два проекта разделило 10 с небольшим лет, но эти годы слишком много значили для нашей истории. Высочайший подъем патриотизма на гребне победы в Отечественной войне, образование декабристских обществ и — события на Сенатской площади, трагедия, пережитая русским обществом, в ряду которой стояла и гибель Грибоедова. Николай I обращается к диктату в отношении культурной и художественной жизни России, тем более в отношении храма-памятника. Храм будет проектироваться и строиться на протяжении полувека — от июльской революции во Франции до Парижской коммуны, от возникновения общества «Молодая Италия» до года разгрома «Народной воли». Николай I стремился к созданию символа самодержавия, для русского же общества в выраставшем храме по-прежнему воплощались те чувства и надежды, которые объединяли народ в Отечественной войне, — великое противостояние, далеко не всеми в наши годы осознанное.

Старые снимки и открытки, сохранившие вид храма-памятника, говорят о нем и много и мало. Много — потому что позволяют представить, как он выглядел. Мало — потому что не дают возможности представить, воспринять его вместе с городом. И пожалуй, только картина Н.Е. Маковского «Иллюминация Москвы» 1881 г. возрождает живую картину тех далеких дней. В нашей памяти стерлось даже то обстоятельство, что первые электрические фонари на московских улицах появились около храма — 32 фонаря, которым давала ток первая московская электростанция, построенная на противоположном берегу реки, на бывшем Винно-соляном дворе. Позже огни вспыхнули на Каменном мосту и Кремлевской набережной. Все, что происходило с храмом, становилось событием в московской жизни.

История, воплощенная в камне... Простой равноконечный крест в плане. Выступы в углах, образующих порталы. Одинаковые фасады. Одинаковые, в 15 ступеней, широчайшие крыльца у каждого портала: их площадь составляла почти половину общей площади храма. Темно-красный и пестрый полированный гранит на крыльцах и облицовке фундамента. Могучие, по 3 на каждом фасаде, двери — литые, бронзовые с внутренней стороной из резного дуба. Вес средних достигал 13 тонн каждая, боковых — З тонн. И сразу за ними летопись величайших дней, прожитых народом, в так называемом коридоре — пространстве между внешними стенами и четырьмя основными несущими столбами — высеченные тексты. На мраморных белых досках, начиная с левой стороны западных дверей, давалось описание всех событий Отечественной войны и имена павших офицеров.

...Объявление от 13 июня 1812 г. о вторжении неприятеля в пределы Российской империи. Армия была готова к военным действиям, но в роковой день 12 июня через Березину на нашу землю вступили 450 тысяч солдат в сопровождении 1200 полевых орудий и 10 тысяч провиантских повозок. Сомнений не могло быть — армия нуждалась в поддержке народа. Александр I должен был обратиться памятью к временам ополчения Минина и Пожарского.