Читаем Москва - столица полностью

Любимцем Москвы был и живший в 1850-х гг. в доме №4 актер Малого театра С.В. Васильев. С ним связано создание и первое исполнение многих ролей в пьесах А.Н. Островского. Драматург отзывался о Васильеве, что это один из «тех исполнителей, которые редко выпадают на долю драматических писателей и о которых они мечтают, как о счастии». Превосходно играла репертуар Островского и жена актера — Е.Н. Васильева I, дочь Н.В. Лаврова. В 1865 г. зрители преподнесли ей венок с надписью: «Первой русской актрисе». На остоженские годы Васильевых приходится основная деятельность И.С. Тургенева как драматурга, у которого им приходилось бывать в расположенном неподалеку тургеневском доме.



Дом Тургеневых на Остоженке. Начало XIX в.


Если бы существовали гербы старых улиц, символом Остоженки наверняка бы стал этот уютный шестиколонный особнячок на зеленой лужайке, обозначившей место былого просторного запущенного сада (№ 37). И еще старый вяз, по-прежнему стоящий у окон комнаты писателя. Дом, видевший Тургенева на протяжении 10 лет, вдохновлявший Ивана Сергеевича и не раз им описанный...

Кварталы, переулки, дома... На Остоженке была одна из первых квартир вернувшегося в 1826 г. в Москву С.Т. Аксакова, где он начал свои «Записки театрала». «Аксаковские среды» сложатся значительно позже, но уже Остоженка окончательно соединит их будущих непременных участников — управляющего московской казенной сценой, способного режиссера и актера-любителя Ф.Ф. Кокошкина, профессора Московского университета Н.И. Надеждина, композитора А.Н. Верстовского, ведавшего музыкальной частью московских театров, писателя Н.Ф. Павлова.

Остоженка — это 8 лет жизни учившегося в 1822—1830 гг. в Коммерческом училище И.А. Гончарова и небольшая, но счастливая глава в жизни В.Г. Белинского. Отправленный на собранные друзьями средства летом 1837 г. на Кавказ, «неистовый Виссарион» находит по возвращении квартиру в доме № 10 по Савельевскому переулку. Она представлялась ему тем более удобной, что в соседнем Полуэктовом (ныне — Сеченовском) переулке № 4 жил А.Д. Галахов, ведавший в «Отечественных записках» рецензиями на книги, которые выходили в Москве. Его заказы составляли едва ли не единственный, нищенский, но верный источник доходов великого критика.

У улицы есть и свои музыкальные страницы. С ней связан П.И. Чайковский времен написания его Первого квартета и в преддверии сочинения музыки к «Снегурочке»; А.Н. Скрябин 1890-х гг., когда так часто навещали его товарищ по консерватории С.В. Рахманинов и ставший с 1885 г. директором консерватории С.И. Танеев (дом № 35). И снова это не просто адреса очередных квартир, но летопись единственной и неповторимой «остоженской жизни», ценнейший культурный слой истории Москвы.

И одно из самых дорогих воспоминаний Остоженки — последняя квартира Сергея Есенина — Померанцев переулок, 3, та самая, из которой летом 1925 г. уезжал он в Мардакяны, а 23 декабря того же года вышел, направляясь на Николаевский, Петербургский, вокзал, в ту роковую поездку, из которой ему не суждено было вернуться. «Снежная память дробится и колется», «Эх, вы сани, а кони, кони», «Синий туман. Снеговое раздолье», «Свищет ветер, серебряный ветер», «Ты меня не любишь, не жалеешь», «Неуютная жидкая лунность», поэма «Черный человек» — сколько врезавшихся навсегда в память есенинских строк связано с гулким подъездом, пологой лестницей, тишиной сумрачных комнат, в которых считанные годы назад стояли вещи, помнившие поэта. Тяжелые дубовые входные двери с медными ручками. Старинный, в полированной деревянной коробке, звонок. Деревянная вешалка. Табурет у кухонного стола. Старинная чугунная ванна на львиных лапах. Потрескивавший паркет... Сегодня их заменили — по условиям капитального ремонта, когда удобство строителей неизменно оказывается важнее памяти. Но они остались в летописи улицы, которая так грела сердце поэта зеленью старых лип, лужайками тихих двориков, влажным дыханием близкой реки...

ОТ СРЕТЕНКИ ДО НЕГЛИННОЙ

Я люблю у застав переулки Москвы,

Разноцветные, узкие, длинные,

По углам у заборов обрывки травы,

Тротуары, и в полдень пустынные...

Валерий Брюсов


Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
Взаимопомощь как фактор эволюции
Взаимопомощь как фактор эволюции

Труд известного теоретика и организатора анархизма Петра Алексеевича Кропоткина. После 1917 года печатался лишь фрагментарно в нескольких сборниках, в частности, в книге "Анархия".В области биологии идеи Кропоткина о взаимопомощи как факторе эволюции, об отсутствии внутривидовой борьбы представляли собой развитие одного из важных направлений дарвинизма. Свое учение о взаимной помощи и поддержке, об отсутствии внутривидовой борьбы Кропоткин перенес и на общественную жизнь. Наряду с этим он признавал, что как биологическая, так и социальная жизнь проникнута началом борьбы. Но социальная борьба плодотворна и прогрессивна только тогда, когда она помогает возникновению новых форм, основанных на принципах справедливости и солидарности. Сформулированный ученым закон взаимной помощи лег в основу его этического учения, которое он развил в своем незавершенном труде "Этика".

Петр Алексеевич Кропоткин

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Политика / Биология / Образование и наука