Читаем Москва - столица полностью

В письмах Константина Коровина тех лет есть строки: «Лосиная все больше начинает походить на европейский курортный городок, пожалуй, только более шумный и оживленный, чем у немцев. Но та же яркая гуляющая публика, те же непременные больные в окружении услужающих и врачей, дети с гувернантками, скучающие барыньки. Как-то странно видеть все это на пути в лавру. Меняются времена, ничего не поделаешь, меняются!»

Сходство с немецким курортным городком было сразу уничтожено после 1917 г. Прежде всего сменили свое название почти все улицы. Вдоль железнодорожного полотна, с правой стороны, около платформы, протянулся проезд Троцкого, через дорогу — Ульяновский проезд. Появились Коминтерновская улица (параллельно пр. Троцкого), проезды Карла Маркса, Чичерина, Луначарского, Коммунистов. В 1925 г. поселок объявляется городом. Предполагалось, как утверждает современный путеводитель, в следующем же году пустить от Москвы до Пушкина, через Лосиноостровскую, автобусную линию, а, возможно, и трамвайную.

Население Лосиноостровской стремительно растет. По существу, она становится городом-спутником. Летом 1929 г. Москву с Мытищами соединяют электропоезда. В 1930 г. электролиния протягивается до Пушкина и до Щелкова по Щелковской ветке. В 1930-х гг. в Лосиноостровской в центре города оборудуются два больших сосновых парка.

В 1939 г. город Лосиноостровск переименовывается в город Бабушкин в память уроженца соседней деревни Бордино известного полярного летчика Михаила Сергеевича Бабушкина. Окончив в числе первых русских авиаторов в 1915 г. Гатчинскую военно-авиационную школу, Бабушкин с 1923 г. работал в Арктике. Он участвовал в спасении экспедиции Нобиле (1928), в экспедициях на пароходе «Челюскин» (1933) и ледоколе «Садко» (1935), в высадке дрейфующей станции «Северный полюс-1» с папанинцами (1937). Погиб Бабушкин в авиационной катастрофе, а в 1960 г. Лосиноостровская лишилась его имени. Памятью о летчике осталось наименование улицы и станции метрополитена, выстроенной в 1976 г. по проекту архитекторов В.И. Клокова и Л.Н. Попова.

Сегодня это просто часть Москвы — сколько разных и неповторимых уголков вобрала в себя древняя столица! И все же неповторимость Лосинки продолжает сохраняться — стоит внимательнее всмотреться в ее улицы с новой застройкой, в остатки былых рощ, в лица людей.

МОСКОВСКАЯ ЖИЗНЬ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА

Начало XX столетия — оно рисуется в архитектурных образах модерна, мелькающих кое-где на столичных улицах. Мелькающих — потому что далеко не всегда реставрация в нынешнем понимании означает скрупулезное возрождение первоначально сооруженной постройки. Гораздо чаще приходится говорить о своего рода неавторизованном переводе былого сочинения, для чего всегда находятся убедительные оправдания, и среди них на первом месте — требования, потребности нового владельца, арендатора, проектирующего район архитектора.

Но главная и действительно невосполнимая наша потеря — бытовая среда той такой далекой и привлекательной жизни. Из чего она и как складывалась, в какой ауре возникало и поддерживалось мироощущение и мировосприятие поэтов, музыкантов, художников и тех, кто нуждался в их творчестве. Просто комнаты, просто квартиры, просто входные двери и лестничные клетки. Их напрочь сметает новое представление о комфорте, собственной значимости в мире шальных денег и отсюда глубочайшего презрения к окружающим. И все это, по сути своей, полное отрицание смысла Серебряного века.

Москва сто лет назад — город превосходных доходных домов и все еще сохраняющихся старых особнячков, город электрификации и газовых фонарей, газификации и русских печек в просторных кухнях верхних этажей, ломовых извозчиков и автомобильных салонов самых дорогих и популярных в мире автомобильных фирм. Достаточно сказать, что таких салонов в городе было больше десятка, а рядом с ними красовались магазины, торговавшие спортивными... самолетами. Но главное — Москва представляла город, где первенствовал дух общежития, потребности общения, постоянных дружеских встреч, разговоров, завзятых споров, кипевших на столах самоваров, около которых они происходили.

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
Взаимопомощь как фактор эволюции
Взаимопомощь как фактор эволюции

Труд известного теоретика и организатора анархизма Петра Алексеевича Кропоткина. После 1917 года печатался лишь фрагментарно в нескольких сборниках, в частности, в книге "Анархия".В области биологии идеи Кропоткина о взаимопомощи как факторе эволюции, об отсутствии внутривидовой борьбы представляли собой развитие одного из важных направлений дарвинизма. Свое учение о взаимной помощи и поддержке, об отсутствии внутривидовой борьбы Кропоткин перенес и на общественную жизнь. Наряду с этим он признавал, что как биологическая, так и социальная жизнь проникнута началом борьбы. Но социальная борьба плодотворна и прогрессивна только тогда, когда она помогает возникновению новых форм, основанных на принципах справедливости и солидарности. Сформулированный ученым закон взаимной помощи лег в основу его этического учения, которое он развил в своем незавершенном труде "Этика".

Петр Алексеевич Кропоткин

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Политика / Биология / Образование и наука