Москва - столица

При крутом нраве Нины Илларионовны выход оставался один — бегство из дома и тайное венчание, в котором вместе со Стефаном Львовичем принял самое деятельное участие двоюродный брат Сонечки, тоже местный помещик, Владимир Васильевич Тезавровский. В год бегства Сонечки он уже был актером только что образовавшегося в Москве Художественного общедоступного театра Станиславского и Немировича-Данченко. Более того — вложил в новое предприятие большую часть своего наследственного состояния. Он и в церковь примчался с другом-актером — Всеволодом Эмильевичем Мейерхольдом.

Романтическое венчание состоялось, но семейные нелады приняли трагический оборот. Нина Илларионовна не пожелала видеть молодых и не простила мужу пособничества. Стефан Львович предпочел на какое-то время перебраться к родственницам, унаследовавшим у И.С. Тургенева Спасское-Лутовиново. Молодые же отправились в Варшаву.

В сохранившихся письмах к дочери Стефан Львович сообщает, что нашел большой барский дом в Лутовинове разоренным. Для него с трудом отыскалось «старенькое канапе», на котором, впрочем, «устроили преудобную постелю».

Стефан Львович рассказывает и о таких милых сердцу мелочах, как сладковатый запах густо навощенных полов, скрип старых половиц. Он сокрушается о густо зарастающем саде, «чудесном во всех своих аллейках и кустиках». Но все это сущие пустяки по сравнению с той тишиной и «благостным покоем, коими можно здесь совсем по-старому пользоваться».

Пользоваться удалось только две недели... Жестокий сердечный приступ свел богдановского помещика в могилу. Приехавшая Нина Илларионовна не стала возражать против последней воли мужа — быть похороненным в Спасском-Лутовинове. Шел 1900 г.

Софья Стефановна ждала первого ребенка. Ее собирались известить о случившемся позже, но удивительное обстоятельство не позволило ничего скрыть.

Однажды ночью она очнулась от страшного сна: чужая комната, почти без обстановки, и умирающий на диване отец. Сон продолжался и после пробуждения, под плотно сомкнутыми веками: клетчатый плед, столик с упавшим стаканом, оплывшая свеча в стеклянном подсвечнике, отцовская Псалтырь, открытая на первом листе. И ровный голос отца... То было продолжение недавнего разговора со Стефаном Львовичем. Отцу показалось, что Сонечка недостаточно тверда в вере, что «прилежание к науке посеяло в ней сомнительные мысли», и тогда он обещал дочери прийти к ней в минуту своей смерти, чтобы доказать существование Господа...

Рождение первенца не повлияло на планы Матвеевых. Иван Гаврилович дал жене разрешение ехать в Сорбонну. Она выбрала для себя физико-математическое отделение, а знание французского языка, приобретенное в ливенской гимназии, безо всяких домашних репетиторов и гувернанток, оказалось достаточным, чтобы сразу приступить к слушанию лекций и сдаче экзаменов.

...Со знаменитого парижского бульвара Сен-Жермен надо свернуть на безлюдный бульвар Сен-Жак. Сотня шагов, и вот оно, сердце Латинского квартала — суровое, кажущееся неприступным здание Сорбонны. Могучие, бесшумно отворяющиеся двери. Каменные полы. Огромная гулкая галерея с тонущими в сумраке потолками. Широкие, до зеркального блеска отполированные скамьи у стен...

Группа студентов приподнимается навстречу (со старшими не принято разговаривать сидя!). Как пройти в канцелярию? В архив канцелярии? Еще одни двери. Квадратный, вымощенный крутолобым булыжником двор. Вход — без пропусков и окриков. За считанные минуты архивариус выводит на компьютер данные о русской студентке: приехала — дата, предъявила аттестат гимназии — город Ливны, успешно занималась — оценки в матрикуле...

Для архивариуса все выглядело просто: в Сорбонну с незапамятных времен съезжались со всех сторон света. Слов нет, не совсем обычно — женщина на физико-математическом отделении, сто лет назад, к тому же замужняя дама — «Софи Матвеефф». Но — девушка за компьютером улыбается — разве славянки не отличались своеобразием? Верно, отличались.

Магистру физико-математического отделения непременно хочется применять полученные знания. Первые публикации в математических бюллетенях Франции и Германии не мешают неожиданно увлечься изучением ремесел. «Математический принцип» моделирования одежды получает парижский диплом. Дальше идет бытовая электротехника — каких только новшеств не появляется на варшавской квартире! Слесарное дело. Переплетное. Плетение из камыша. Зачем? Время покажет: все эти новинки ложились в единую, постепенно выстраивавшуюся схему формирования современной человеческой личности.

Генерал Антон Деникин

...Ровно через неделю после торжественных похорон «красного генерала» в доме Матвеевых на Пушкинской улице в Ливнах появляются представители «органов» с ордером на его арест. Вдове и дочери удается бежать из родного города. Десятки верст проселочных дорог. Тряская телега. Женщины, переодетые в «простое» платье, под рогожами, около полных мешков.