Москва винтажная. Путеводитель по московским барахолкам

«Когда я вошёл в этот бизнес четыре года назад, мой наставник и учитель, декоратор из Болгарии Стефан Штерянов, сказал: „Если у тебя нет художественного вкуса, а в идеале – художественного образования, то байер – не твоё призвание. Не надо пытаться, ничего путного, поверь, не выйдет“. В моей башке тогда гулял предрассудок, что байер – это дилер, и если ты в ладах с организацией торговых отношений «покупатель – продавец», то ничего сложного случиться не должно. Это заблуждение Стефан выбил из меня жёстким ультиматумом в первый же вечер, в баре за кружкой лагера: „Или ты приходишь ко мне без всей этой срани о купипродайменах и делаешь то, что скажу я, или навязываешь свою бизнес-философию, а я стою в сторонке и слушаю, а потом плюю тебе в лицо… или снимаю шляпу. Всё зависит от силы твоего убеждения и моего субъективного восприятия. Только помни: я ханжа и мизантроп, а ещё не ношу шляп!“».

Байер – это три профессии в «одном флаконе», совмещающем функционал предпринимателя, товароведа и эксперта в области искусства. Байер не просто посредник между продавцом и покупателем. Он прекрасно ориентируется в новинках и тенденциях своего сегмента рынка, умеет отбирать вещи, спрос на который будет только завтра, то есть прогнозировать тенденции и моду. Например, десять – пятнадцать лет назад была мода на матрёшки. Дизайнеры того времени активно использовали матрёшку для создания интерьера в русском стиле. Это был тренд! Сегодня страсти по матрёшке улеглись, но на смену им идёт новый тренд русского сезона – православная икона. Рустам полагает, что это лукративный промысел для лучших спекуляций с инвестированием. Он приводит пример: какое-то время назад в коллекции Доменико Дольче и Стефано Габбана появились религиозные мотивы – одежда с изображением икон, фресок и мозаик. Живанши тут же подхватил тему, так появились, наверно, самые запоминающиеся коллекции французского модного дома с изображением развратных монашек. Это не имело (пока) никакого отношения к русской иконе, но наши модники восприняли тенденцию с теплом. Интернет внёс кардинальные перемены в медиапространство. Каждый смог высказывать своё мнение, а остальные могли выслушать его и присоединиться к обсуждению. Что в этом случае остаётся байеру? Мониторить фокус подобных тенденций, аппроксимируя их влияние на арт-объекты в ближайшей перспективе, и постоянно быть настороже.

По мнению Рустама Бедросяна, лучший индикатор избыточного интереса – это B2С-инструменты электронной коммерции, вроде китайских площадок AliExpress и Taobao. Можно было наблюдать, как совсем недавно они стали пестреть дешёвыми фейками вещей с изображением монашек и фресок. Предложение радикально нового товара рождает спрос на него. Когда спрос превышает предложение, возникает дефицит, впрочем, ненадолго: обилие различных клиентоориентированных фирм (в том числе подпольных) позволяют каждому быстро найти желаемое. В наш век товарного профицита ситуация выравнивается в пользу потребителя. Однако очевидно, что подобная настроенность покупателя на конкретную вещь уже говорит о пике моды на эту самую вещь. Дальше, считает Рустам, дело за анализом. Владея этой информацией, несложно подвести к черте: если шмотки с изображением монашек набирают популярность, то истинное искусство в долгу не останется, оно потянется следом. Это помогло Рустаму предвосхитить коммерческий спрос на церковную атрибутику. Не будучи оценщиком, он обратился к независимому эксперту, который помог ему приобрести по рыночной стоимости две дюжины уникальных икон в серебряных окладах, с эмалью, пару аналоев и около полусотни литых распятий и церковных кадил из латуни и мельхиора. Через год Рустам смог продать всё это по той же рыночной стоимости, но уже дороже в полтора – два с половиной раза. В целом практическое применение анализа ситуации на рынке помогли ему заработать около тридцати тысяч долларов. Никаких усилий, кроме умственных, Рустам для этого не использовал. Он просто выжидал.