Мост в небеса. История убийства моих сестер и его последствий для нашей семьи

– Ты же не мог не видеть ни одного выпуска новостей за последние два дня. Ты знал, что девушки пропали без вести и вероятно погибли. Знал, через что пришлось пройти тому парню, Камминсу. Если ты знал все это и знал, кто все это сотворил, почему не обратился в полицию? – надавил на него Брауэр, выключив диктофон.

– Боялся, – пожал плечами Ричардсон.

«Не больно-то ты пугливый, как я погляжу», – подумал, качая головой, Брауэр.

– Антонио, мы хотим, чтобы сегодня днем ты поехал с нами на мост. Мы будем снимать видео, а ты подробно изложишь последовательность событий. Что скажешь?

– Ладно, – ответил Ричардсон.

Оставшись в одиночестве, Ричардсон потянулся и заложил руки за голову. Он даже рискнул едва заметно улыбнуться. Он был уверен в том, что сыграл безукоризненно. Он дал полицейским именно то, что они хотели получить, и отвел от себя все подозрения. Почему бы не отправиться с ними на мост и не повторить под видеозапись выдуманную версию преступления? На самом деле он уже и сам начинал верить в собственное вранье и постепенно вживался в роль напуганного зрителя. Все шло как по маслу.

Когда полиция прибыла в Нортвудс арестовать Реджиналда Клемонса, Ричардсон сидел дома, закинув ноги на журнальный столик, и лениво переключал телевизионные каналы. На часах было шесть вечера, и по всем передавали новости. В одной из программ показали фотографию мрачного Тома Камминса. Пресса не поспевала за развитием событий, и его все еще называли «предполагаемым убийцей». Ричардсону это было неинтересно – он продолжил прыгать по каналам, надеясь поймать телешоу или что-нибудь в этом роде.

Для всех Камминсов и Керри тот день выдался не менее напряженным, чем предшествующие, и тянулся так же долго. Они ходили в церковь, и в каждой церкви Сент-Луиса священники призывали прихожан помолиться за Джулию и Робин Керри. Когда накануне вечером Том с родителями покидали офис Фаббри, тот их предупредил:

– Я знаю, какое огромное облегчение вы сейчас испытываете, и это очень хорошо. Но имейте в виду, что дело еще не закрыто. Формально ты, Том, все еще являешься основным подозреваемым, и полиция по-прежнему ищет доказательства твоей вины. Как только они найдут хотя бы одно тело или какие-нибудь улики, тебя снова арестуют.

Том кивнул, но слова адвоката заставили его похолодеть. Подумать только, всего неделю назад он больше всего боялся высоты, а теперь его приводила в ужас перспектива оказаться за решеткой по обвинению в убийстве собственных кузин. Вот почему, если остальные члены семьи проводили то воскресенье в молитвах, надеясь на успех поисков, Тома раздирали противоречивые чувства. Обе семьи понимали, что на данном этапе вероятность найти хотя бы одну из девушек живой стремится к нулю и с каждым часом тают шансы обнаружить хотя бы тела. Джинне нужна была определенность, а Тому оставалось надеяться на невозможное. Он искренне желал Джинне добра, но не сомневался: как только найдут тела, его снова арестуют. Он не понимал, о чем ему молиться, – просто старался держать себя в руках и верить в чудо.

Ранним вечером у Камминсов зазвонил телефон, и все вздрогнули. За последние два дня это уже вошло у них в привычку. Позднее в психиатрии этот феномен получит название «обостренной стартовой реакции». Но в тот момент Камминсы знали одно: телефонный звонок означает новости, то есть новую боль, надежду и ужас.

– Джин! – позвала с кухни бабушка Полли. – Звонят из полиции, хотят с тобой поговорить!

Все замерли. Полицейские что-то нашли, подумал Том. Побледневший Джин поднялся с дивана и, пошатываясь, направился на кухню к телефону. Проходя мимо Тома, он не смотрел сыну в глаза. Тинк и Кэти вцепились друг в друга, сдерживаясь, чтобы не разреветься. Том с видом загнанного зверя переводил взгляд с сестер на мать и обратно. Его била крупная дрожь. Кэй, единственная из всех, не отвела от него глаз.

– Я туда не вернусь, – тихо сказал Том. – Не вернусь. Я убегу. Я не вернусь туда ни за что. Даже не просите. Я не могу. Мне туда нельзя! Я этого не делал!

С каждым словом он повышал голос; когда Кэй подошла к сыну и положила руки ему на плечи, он был на грани истерики. Она села рядом.

– Мы не собираемся ни о чем таком тебя просить, милый, – спокойно сказала она. – Давай пока просто подождем. Узнаем, что они скажут, хорошо? Постарайся успокоиться.

Том потряс головой, вскочил с дивана и принялся мерить комнату шагами, стараясь по возможности не напрягать больное бедро. После падения с моста Том так и не был у врача и не знал, что бедро болит потому, что оно сломано. Физический дискомфорт волновал его меньше всего.

Джин говорил по телефону не дольше двух минут. Вернувшись в комнату, он почти улыбался и открыл было рот, но замешкался. Еще пара секунд понадобилась ему, чтобы облечь мысль в слова. Том пребывал в состоянии, близком к агонии.

– Они арестовали одного из парней, – начал Джин. – Не знаю, как они его нашли, но сегодня они взяли одного из тех четверых… Видимо, он признался. И почти дословно повторил все, что рассказал Том.