Мосты (ЛП)

Малдер снимает пиджак и вешает его на спинку своего кресла, а потом внимательно приглядывается к напарнице, которая смотрит невидящим взором на какую-то точку у него на столе. Нежная кожа вокруг ее глаз кажется осунувшейся, и это его беспокоит. Дело не только в недосыпе. Он прекрасно изучил ее за эти шесть лет, знает ее достаточно хорошо, чтобы различать реакцию ее тела на разные источники стресса. Он полагает, что она знает его не хуже.

– Похоже, Махони согласится дать показания в обмен на федеральную защиту, – говорит он. – Для нас это большой плюс.

– О, отличные новости, – отвечает она. – Присяжные положительно воспримут его опыт. – На такой ответ он и рассчитывал, но ее слова лишены какой-либо эмоциональной составляющей.

Малдер обходит стол и приседает на корточки перед напарницей – достаточно близко, но все же не настолько, чтобы вторгаться в ее личное пространство и давить на нее.

– Эй, – тихо зовет он, и она встречается с ним взглядом, услышав интимные нотки в его голосе. – Мы уже достаточно потрудились. Поезжай домой. Тебе надо поспать в собственной постели.

Скалли сглатывает с некоторым трудом, но все же кивает.

– Я так и сделаю.

Малдер кладет руку ей на колено, так что их кожу разделяет лишь тонкий нейлон ее колготок. Он решает проявить храбрость за них обоих.

– Ты как?

– Я в порядке, просто устала. – Ее слова практически рефлекторные – словно автоответ в почте, сообщающий об отсутствии адресата на рабочем месте.

Малдер удерживает ее взгляд, осторожно водя пальцем по выступам и впадинкам на ее колене. На нем есть шрам от пореза щебенкой во время давнишнего расследования. Сделав глубокий вдох, он выдыхает и, смягчая тон в надежде на то, что нежные модуляции его голоса помогут ему пробраться под ее броню, говорит:

– Скалли, я знаю, что тебе приходится нелегко – уже некоторое время.

Она ощетинивается, и он ощущает волну напряжения, прошедшую по ее телу, хотя внешне она остается спокойной и собранной.

– Ничего подобного, – отвечает она. – Я просто… – Он замечает тот момент, когда это оказывает на нее воздействие – его близость, интенсивность его взгляда, его отказ от собственной брони, интимность его прикосновения к ее колену. И в кои-то веки она не может укрыться за ложью, но и правду сказать не в состоянии. Она тяжело вздыхает, позволяя невысказанным словам повиснуть в звенящей тишине.

Малдер продолжает, словно она и не возразила ему.

– Я только не знаю, в чем причина.

Скалли упирается взглядом в колени, дыша медленно и размеренно, словно пробираясь через трясину.

– Ты же знаешь, что можешь мне рассказать, – шепчет он.

– Знаю. Я в порядке, просто…

Он продолжает нежно выписывать круги на ее колене большим пальцем.

– Расскажи.

Она медлит, смиренно вздыхая, но он игнорирует знакомую обиду от того, что попытка открыться ему для нее как будто бы равносильна поражению.

– Полагаю… у меня возникли некоторые проблемы с… насилием. С жестокостью, которую мне приходится наблюдать. У нас было подряд несколько дел, которые просто… Это немного слишком для меня. Такое и прежде случалось, и я… я могу делать свою работу, я преодолею это. Мне просто нужно… – она замолкает и снова сглатывает.

– Перерыв? Солнечный свет? Ванна? – предполагает он, грустно улыбаясь и давая понять, что и сам оказывался в подобной ситуации.

Она отвечает безрадостным смехом и на какой-то миг заглядывает ему прямо в глаза.

– Вроде того, да.

– Скалли, я понял. Мы все перегораем на этой работе, если не бережемся.

– Верно. И как именно бережешься ты?

Он кивает, поджав губы.

– Думаю, это ситуация типа «делай, как я скажу, а не как делаю сам». Но серьезно, Скалли. Если нужно, просто возьми отпуск.

Она качает головой.

– Нет, я… я в порядке. Я справлюсь с этим. У нас сейчас слишком много дел.

– У нас их всегда много. Мир не рухнет, обещаю. Я буду его держать за тебя. Может, тебе все же стоит взять отпуск. Провести какое-то время на пляже.

Она опускает взгляд и пытается улыбнуться, однако у нее не получается.

– Может, – тихо отвечает она.

Он замечает что-то в выражении ее лица, но на этот раз не способен это прочесть.

И прежде, чем у него появляется возможность разговорить ее, она продолжает:

– Нет, я… – Она поднимает руку и нервно потирает затылок, разминая затекшие мышцы. – Не хочешь поужинать? В каком-нибудь более приятном месте, чем те, куда мы обычно ходим?

Какую-то долю секунды он подумывает о том, чтобы отослать ее домой и остаться работать, – она не единственная, кто прячется за рутиной – но замечает глубоко потаенную мольбу в ее глазах и говорит:

- Я не против. Давай пообедаем.

Они молча глядят друг на друга, погруженные в ощущение близости, тишины, привычности их подвального логова. Затем Малдер поднимается на ноги и говорит:

– Дай мне только проверить почту, и пойдем, ладно?

Она кивает, и, не став подавлять внезапно возникший порыв, Малдер кладет ладонь ей на затылок, наклоняется и касается ее лба в нежном поцелуе.

Моргнув, она отворачивается, встает и начинает возиться в углу с папками и портфелем, и на какой-то миг ему кажется, что он видит отражение слез в ее глазах.

***