Читаем Мосты Петербурга. В прошлом, настоящем и будущем полностью

Синий мост. Современное фото


В 1918 г. мост переименовали в Народный, название «Зеленый» возвращено в 1998 г.

Не только Зеленый, но и другие «цветные» мосты на Мойке во второй трети XIX в. заменили на чугунные.

Красный мост, пересекавший Мойку по оси Гороховой улицы, заменили в 1808–1814 гг. по проекту Гесте. Решетка повторяла узор решетки на Мойке, фонари тоже были подчеркнуто «скромными». В 1953–1954 гг. по проекту инженера В.В. Блажевича чугунные пролетные строения заменены на металлические двухшарнирные арки с железобетонной плитой проезжей части. Архитектурное убранство моста восстановили в конце ХХ в.

Синий мост, расположенный на Исаакиевской площади вдоль фасада Мариинского дворца, также перестроили в 1818 г. по проекту Гесте и расширили в 1842–1844 гг. по проекту Е.А. Адама, А.Д. Готмана и И.С. Завадовского. В 1930-х гг., когда по мосту прокладывали трамвайную линию, пролетное строение низовой части моста по проекту инженеров О.Е. Бугаевой и В.В. Чеботарева заменили железобетонным сводом, сохранив старые опоры. В 1938 г. булыжное мощение проезжей части заменили на асфальтобетон. Во время нового капитального ремонта в 20132014 гг. укрепили устои, устроена накладная плита поверх железобетонного свода низовой части моста, устроен железобетонный разгружающий свод над его чугунной частью, произведен ремонт чугунных тюбингов, восстановлены фонари и ограждение.

* * *

Ново-Московский мост в 1808–1816 гг. был переброшен через Обводный канал как продолжение Московского проспекта, который в то время назвался просто дорогой на Москву. Проект моста составили вместе Гесте и Базен. Тогда он носил название «Чугунный», позже, в 1836–1846 гг. — Московским, c 1849 по 1868 г. употреблялось название СтароМосковский, а существующее название мост получил в 1860 г.


Ново-Московский мост. Современное фото


В 1908 г. мост расширили с 16,6 до 22,5 метра, а в 19651967 гг., так как старый мост уже не справлялся с постоянно усиливающимся движением, его заменили железобетонным, по проекту П.П. Рязанцева и архитектора Л.А. Носкова.

* * *

Поцелуев мост через Мойку получил свое название от фамилии купца Поцелуева, который открыл поблизости от Новой Голландии, которая в XIX в. была весьма оживленным местом, трактир «Поцелуй». Но существуют и другие, более романтичные, версии этого названия:

— мост назван Поцелуевым оттого, что вел к воротам Гвардейского Флотского экипажа и здесь моряки прощались со своими подругами;

— также здесь находилась тюрьма, и на мосту арестанты прощались с родными;

— в старину Поцелуев мост служил местом для тайных свиданий молодых влюбленных, и если при расставании они целовались, то обязательно встречались снова, особенно полезным считалась целоваться под мостом или пройти через весь мост, не прерывая поцелуя;

— якобы был такой обычай целоваться с проезжающими и проходящими через мост всякий раз, независимо от степени близости и родства.

Но давайте отвлечемся от романтических историй и вернемся к конструкции моста. Его построили в 1816 г. по проекту самого Гесте. Он заменил стоявший прежде на этом месте деревянный разводной мост. Вот как его новую конструкцию описывали в начале XX в., перед перестройкой моста: «Верхнее строение старого Поцелуева моста представляло собою чугунный свод, состоявший из 14-ти арок, каждая из семи коробок такого же типа, как на Полицейском мосту. Как коробки отдельных арок, так и арки между собою были соединены полуторадюймовыми болтами. Каждая арка имела по концам своим еще по одной коробке, заделанной в кладку устоев, несколько иного вида, нежели коробки в пролетах: коробки в пролетах имели днища, коробки же концевые были без днищ, но с продольными и поперечными промежуточными стенками; концевые коробки упирались в особые гранитные камни». Освещали новый мост фонари на гранитных обелисках. Тогда же установлена фигурная перильная решетка моста, которая дошла до наших дней без изменений.

Знаменитое наводнение 7 ноября 1824 г., воспетое А.С. Пушкиным, снесло Поцелуев мост. Об этом рассказывал А.С. Грибоедов в заметке «Частные случаи петербургского наводнения»: «На другой день поутру я пошел осматривать следствия стихийного разрушения. Кашин и Поцелуев мосты были сдвинуты с места. Я поворотил вдоль Пряжки. Набережные железные перилы и гранитные пилястры лежали лоском. Храповицкий <мост> отторгнут от мостовых укреплений, неспособный к проезду. Я перешел через него, и возле дома графини Бобринской середи улицы очутился мост с Галерного канала; на Большой Галерной раздутые трупы коров и лошадей. Я воротился опять к Храповицкому мосту и вдоль Пряжки и ее изрытой набережной дошел до другого моста, который накануне отправило вдоль по Офицерской. Бертов мост тоже исчез».

В 1907–1908 гг. для прокладки трамвайной линии мост значительно перестроили, но его архитектурное оформление позже восстановили.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всё о Санкт-Петербурге

Улица Марата и окрестности
Улица Марата и окрестности

Предлагаемое издание является новым доработанным вариантом выходившей ранее книги Дмитрия Шериха «По улице Марата». Автор проштудировал сотни источников, десятки мемуарных сочинений, бесчисленные статьи в журналах и газетах и по крупицам собрал ценную информацию об улице. В книге занимательно рассказано о богатом и интересном прошлом улицы. Вы пройдетесь по улице Марата из начала в конец и узнаете обо всех стоящих на ней домах и их известных жителях.Несмотря на колоссальный исследовательский труд, автор писал книгу для самого широкого круга читателей и не стал перегружать ее разного рода уточнениями, пояснениями и ссылками на источники, и именно поэтому читается она удивительно легко.

Дмитрий Юрьевич Шерих

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Очерки поэтики и риторики архитектуры
Очерки поэтики и риторики архитектуры

Как архитектору приходит на ум «форма» дома? Из необитаемых физико-математических пространств или из культурной памяти, в которой эта «форма» представлена как опыт жизненных наблюдений? Храм, дворец, отель, правительственное здание, офис, библиотека, музей, театр… Эйдос проектируемого дома – это инвариант того или иного архитектурного жанра, выработанный данной культурой; это традиция, утвердившаяся в данном культурном ареале. По каким признакам мы узнаем эти архитектурные жанры? Существует ли поэтика жилищ, поэтика учебных заведений, поэтика станций метрополитена? Возможна ли вообще поэтика архитектуры? Автор книги – Александр Степанов, кандидат искусствоведения, профессор Института им. И. Е. Репина, доцент факультета свободных искусств и наук СПбГУ.

Александр Викторович Степанов

Скульптура и архитектура