Мотив вина в литературе

Семинаристы или бурсаки нередко обладали заметным поэтическим дарованием и даже становились профессиональными литераторами. Их творчество отражало не только основы усвоенных ими знаний, но и заключало в себе оценку их реального быта и нравов. Заметное место в поэзии семинаристов занимала сатирическая струя. В их поэтическом творчестве особо выделяются мотив «разгульной жизни» и связанный с ним мотив «пития». Именно это понятие становилось для семинаристов сферой преломления самых разнообразных смыслов, включающих в себя как представления о высоких материях, так и бытовых проявлениях семинаристской жизни. Это своеобразная бравада, которая становилась неотъемлемой частью их общежития. Мотив вина преломлялся как своеобразный концепт, связанный с христианским представлением о вине «как крови Господней», и носил эвхаристический смысл. Одновременно этот мотив воспринимался в сугубо бытовом, сниженном варианте. Семантическое поле, образуемое этими двумя полюсами включало в себя большой спектр оттенков смысловых значений: мотив свободы от канонов семинарского быта, свободы духа, вызов традиционной морали, чувство корпоративного братства (единения), «уход» от тягот жизни и т. д.

Так, в песне «Если хочешь быть спокоен» наблюдаем рефрен «плевать!», отражающий отношение семинаристов ко всему, что мешает быть свободными:

Если хочешь быть спокоен,
В жизни горести не знать, —
Будь всегда собой доволен,
Думать так: на все плевать!

Как студент, ты все по воле

Должен делать, иль гулять;
Если хочешь — сиди в школе,
А то в портерной — плевать![133]

Семантическое поле концепта «пития» часто пересекается с концептом «разгульной жизни». Так в песне «Воспоем мы, братцы, канту прелюбезну» помимо перечисления напитков, которые собираются пить семинаристы, возникает тема «красных девиц», придающая элемент эротизма:

С красными девицами,
Станем мы играти!
Бросим взоры,
Пойдем в горы
Погуляем, погуляем!
Купим водки алой, —
Золотой — французской,
Притом не забудем
Взять с собою русской!
…Первую-то выпьем, —
Станем поздравлять!
Вторую-то выпьем, —
Станем цаловать!
Ах, обоймем, —
Поцелуем!
Сердцем вздохнем![134]

Или, например, в стихотворении «Вот камень претыкания» семинаристы, как бы предвидя свою будущую жизнь в приходе, показывают невозможность изменить собственную внутреннюю сущность:

…Дьячками мы прилежными
По виду будем жить;
Во всем же прочим прежними
Имеем честь пребыть:
И трубочку, и водочку
Не будем оставлять…[135]

Эти произведения по форме чаще всего рукописные, но они примыкают к фольклорным, поэтому могли бытовать как в устной, так и в письменной форме.

Полная семантическая картина концепта «семинаристской тяжелой / веселой жизни» устанавливается на основе нескольких факторов. Первым фактором является выбор «ракурса» при рассмотрении текстовой ситуации и соотнесение ее с концептными смыслами.

Двенадцать лет с тоской долбили
Мы одряхлевшую латынь;
Из-за нее нас били, били! —
Она нам горче, чем полынь!
Ах, много вынесла ты горя,
Победна наша голова!
Не знала отдыха, покоя —
Всегда, всегда в труде была![136]

Второй фактор — это внутренняя структура текста, в которой детализируется семантическое поле «тяжелой жизни» и усиливается рифмой «долбили — били, били». При всей тяжести семинаристского житья, их поэтические тексты наполнены некоей «ободряющей» интонацией или энергией, в которой ментальность автора-семинариста (молодого человека с нерастраченной энергией) в данном тексте проявляется имплицитно, например, в концептах «одряхлевшая латынь», «победна наша голова». На наш взгляд, здесь происходит своеобразное доминирование одного концепта над другим.