Мотивация

– Он, одеколон пил потому, что одеколон был дешевле водки.

– Фу, гадость какая…

– Звали его, Антон. Так вот этот Антон был гравёром, работал на полиграфкомбинате. Прежде, чем книжку печатать, её очень долго готовят. Много людей работают, оборудование настраивают, месяцы занимает. И вдруг в последний момент обнаруживают ошибку в тексте. Всего одна маленькая буква перепутана, а за неё можно и в тюрьму.

– За одну букву? В тюрьму? Это, что же за буква такая?

– Ну, смотри. Вот текст: «Товарищ Сталин сказал…» Но произошла ошибка, и стало: «Товарищ Сралин…». А тираж успели раскупить. Всё, тюрьма, Сибирь!

– Папа, эти сказки, про дедушку Сталина, всем давно надоели. Какой-то лопух пропустил. Ну, как можно такое не заметить? Ты всегда что-то рассказываешь, рассказываешь, а на вопрос не отвечаешь.

– Ладно, не хочешь слушать, тогда не спрашивай.

– Но, я же не про Сталина спрашивал. При чем тут Сталин?

– Научись слушать, балбес! Я так рассказываю, чтобы тебе было легче понять. Следи за мыслью. Эх, попусту время на тебя трачу. Ладно, я на работе устал.

– Папа извини, я молчу, слушаю, слушаю, расскажи.

– Ладно, так вот, ошибки совершают все и всюду. Ты говоришь, не заметили. Однажды у нас не заметили, пока не напечатали тираж, что прямо на обложке книги, большими буквами, в заглавии было напечатано – «Энциклопудия», вместо «Энциклопедия». Никто не обратил внимания. Ни в издательстве, ни в типографии. Десятки людей видели. Никто просто не смотрел на обложку.

– Ну да? И что сделали? Продавали так? Вот бы, купить. Это же, как марки, или монеты с ошибками делают. Уникальные!

– Нет, слава богу, в продажу не пошло. Но, вот тираж пришлось спасать. Всё издательство, прямо в цеху комбината, месяц руками отрывали обложки от книжных блоков. Затем сделали новые обложки, и всё наново приклеили. Убытки – огромные!

– А при чём тут Бельский?

– Это ты, меня спорами своими заболтал. Я тебе про Антона рассказывал.

– Про алкоголика, и что?

– Так вот, этого Антона, хоть он и мочился одеколоном, уволить не могли. Даже увольняли, а потом назад брали. Дело в том, что только Антом мог исправить ошибки в тексте, прямо на печатной машине. Видел такие машины? Они двухэтажные, монстры. Он внутрь залазил, и вручную писал самый мелкий шрифт так, что от машинного не отличишь. Формы печатные, конечно, можно переделать. Но, это же наново всё налаживать. Сбивается весь производственный цикл. А Антон делал за час. Главное, не дать ему напиться. Директор, конечно, к нему не ходил. Антон за бутылку всё делал. А с твоим Бельским, видно всё посложнее. Бутылкой, не обойдёшься.

– Так он не пьёт. А почему его не любят? Если он такой хороший специалист, то почему его нет на Доске почёта? Он ни с кем не ругается, дисциплинированный.

– Кто его не любит, ты про вашего Матроса говоришь? Судя по тому, что ты рассказываешь, этот ваш Матрос, похоже – просто злое быдло.

– Быдло? Это что? Это, ругательство такое? Он говорит, что он – гегемон.

– Во, во, гегемон. Ты с ним так не говори, и вообще, поосторожнее с ним. Лишнего не болтай, просто слушай. Выглядит мне, что он крепко завидует твоему Бельскому, и хочет через тебя, к нему подобраться.

– Папа, это же рабочие, взрослые люди, а не школьники. Чего им делить? Зачем ему это?

– А никакой разницы нет. Хоть рабочий, хоть артист. Есть такие, что вобьют себе в голову что-то, и могут ходить за тобой всю жизнь. Зависть – страшная сила. Ты-то, пока никто, мальчишка, никому не интересен. А вот если проклюнешься, добьёшься чего-то, вот тогда смотри в оба.

Отец рассказывал странные вещи из непонятного взрослого мира. Егор мало что понимал и думал, что папа преувеличивает, просто боится за сына. Как мама раньше говорила, не беги, не упади, не тронь собачку, укусит…

– Так, почему Бельского нет на доске почёта?

– Ой, долго всё это объяснять. Причины обычно две. Во-первых, Доска почёта, это поощрение за старание. Почётно это, приятно. А твоему Бельскому, это зачем? Если я правильно понимаю, он из другой лиги. Не вздумай это повторять! Если ты когда-нибудь попадёшь на Доску почёта, мы с мамой будем очень тобой гордиться.

– Папа, ты сказал, что две причины. Какая вторая?– Егор, мало понимал из того, что говорил отец, но его радовало, что с ним разговаривают как со взрослым.

– Директор – молодец. Пришёл, уважил, попросил выручить. Все увидели. Теперь, Бельскому стыдно не сделать.

– Бельский сказал, что начальство всё равно обманет.

– Ха, Бельский тоже молодец. Может, и обманет. Поживём, увидим.

– А Доска почёта, что?

– Ой, сложно это. Да и рано тебе, не поймёшь. Начальство, таких Бельских всегда на коротком поводке держит, чтобы не превращались в идолов. У Бельского, и так авторитета много. Но если ему ещё и официальное признание дать…. Кто знает, куда его понесёт. Ему сколько лет, Бельскому-то?

– Тридцать, может тридцать пять…

– Ого! Нельзя, ни на Доску почёта, ни медали никакие. Вот будет 55-60 лет, вот тогда, пожалуйста.

Глава пятнадцатая Дерзость