Моцарт. К социологии одного гения

Его письмо четко отражает давление, которое на него оказывалось. Жажда вырваться из стесненных условий главенствовала в его жизни; жажда смысла, в которой потребность найти выход из тяжелого материального положения смешивалась с потребностью в уважении и человеческом достоинстве, угнетала его не меньше, чем неудовлетворительное положение при дворе. Теперь легче понять, как получилось, что отец уже через несколько лет после рождения Вольфганга стал превращать его образование в дело всей своей жизни. Неудивительно, что сила, которая двигала отцом, и оказываемое на него давление в преобразованном виде переносились на сына.

23

Выше уже говорилось, какое значение может иметь для человека то, что он является кем-то во втором поколении, — другими словами, что он с малых лет растет в семье, дающей ему интенсивные импульсы в той области, в которой развивается его талант. Слышал ли Моцарт игру своего отца на скрипке в первый год своей жизни — неизвестно, но исключать это нельзя. Во всяком случае, есть сообщения о том, что уже в раннем возрасте он присутствовал при ежедневных уроках игры на клавесине, которые отец давал Анне, старшей сестре Вольфганга.

Вскоре младший брат сам попробовал играть на клавире. Соперничество между братьями и сестрами — один из самых сильных стимулов в раннем детстве. Подражая сестре и тоже ударяя по клавишам, юный Моцарт, как и многие дети в таком же положении, возможно, пытался заполучить свою долю любви и внимания, которые его отец уделял старшей сопернице. Отец был рад необычайно раннему интересу сына к звукам спинета, а затем и к игре на скрипке и с тех пор он стал давать и ему — в форме регулярных уроков музыки — любовь и внимание, которые в глазах ребенка ранее уделялись только сестре. Сын живо реагировал на педагогические усилия отца, осваивая программу музыкальных уроков в таком темпе и таком объеме, которые намного превзошли все ожидания, и это, должно быть, усилило приязнь Леопольда к отпрыску, а возросшая приязнь отца подстегнула ребенка к новым достижениям.

Сначала Моцарт-старший был поражен и восхищен тем, как необычайно быстро его сын все схватывал, — а в развитие этого дара он, сам того не осознавая, внес решающий вклад. Необыкновенное чувство звука и звуковая память юного Вольфганга, а также прочность усвоения им выученного отец искренне считал своего рода чудом. Систематические уроки, которые он давал сыну с трехлетнего возраста, усиливали это впечатление. Уроки были строгими, с регулярными упражнениями по нотной тетради, которую отец составил сам. Рукопись эта сохранилась. Она состоит из 135 пьес, в основном в форме менуэта, методично расположенных от более легких к более трудным упражнениям. До нас дошли и некоторые из первых попыток ребенка создать музыкальные композиции, которые вызвали у отца «слезы восхищения и радости»[51].

Будучи мудрым и предусмотрительным, Леопольд Моцарт осознавал возможности, которые открывались перед ним и его семьей. Как отец, друг, учитель и импресарио, он с тех пор посвятил свою жизнь сыну. Выражением этой деятельности стала длинная серия концертных турне, описанная несколько подробнее выше.

24

Моцарт прошел очень трудную школу. Что она принесла ему?

Положительной стороной является уникальное богатство музыкальных стимулов, которые Вольфганг получал дома и во время турне. Моцарт-отец начал с того, что пытался сформировать у сына понимание музыки в духе традиций того времени. Он ориентировался на ставший каноническим фонд музыкальных знаний. Это соответствовало как его собственному вкусу, так и вкусу публики, от благосклонности которой зависел успех концертных турне. Публика не хотела, чтобы ей представляли что-то необычное, никаких комбинаций звуков, к которым уху понадобилось бы сначала привыкнуть. Она хотела слышать музыкальные произведения в знакомом ей стиле — возможно, в новейшей, самой модной версии, но ничего сложного, ничего индивидуализированного, ничего такого, что требовало бы от нее усилий. Одним словом, от молодых музыкантов ожидали легкой, приятной музыки. Трудной ей разрешалось быть только в техническом отношении, но не с точки зрения формального качества. Восхищались виртуозами и виртуозностью.