Мотылёк над хищной орхидеей

Он потянулся губами к руке и поцеловал. На мгновение задержался так и вдохнул запах розмарина, пропитавший кожу насквозь.

— Вот и хорошо, — Рей соскользнул с него и потянул вверх, заставляя встать на ноги, а затем снова опуститься на кровать. — Мне придётся снова тебя привязать, — сказал он, заводя руки Конрада за голову, и тот сам не знал, почему не пытается сопротивляться ему. Только следил, как в темноте стройное, сильное тело наклоняется над ним. Этот Мастер был тоньше, чем тот, другой. И движения его напоминали движения чёрной пантеры, едва видимой в ночи, — но ты сам в этом виноват, — продолжил тот, — я надеялся, что уже сегодня смогу позволить тебе ходить.

Слова звонким эхом отдались в голове, а Мастер уже отодвинулся от него. Привязывать ноги он не стал.

— Я позову сиделку, — сказал он, — веди себя хорошо. Иначе ей опять придётся вколоть тебе что-нибудь для сна.

Мастер снова натянул повязку Конраду на лицо, встал и направился к двери.

Глава 11. Наблюдения

— В половине шестого дайте ему афродизиак, — распорядился Рей, выходя из комнаты, в которой по-прежнему содержали Конрада, и на ходу снимая маску, отдалённо походившую на противогаз. — А пока поставьте ему какой-нибудь фильм из серии BBC… По истории Шотландии, например. Еду без меня не давать. И позаботьтесь о том, чтобы перед моим приходом он хорошо поспал. Набор распоряжений был обычным — в основном. Единственным отличием от стандартного режима стал возбуждающий препарат. С тех пор как Рей прилетел на Тодос, прошло две недели, и за это время лекарство Конраду должны были дать в первый раз. Прогнозы Рея сбывались чуть более, чем целиком. Стоило снять мальчишку с препаратов и перестать его пугать, как дело пошло влёт. Рей не был настолько романтичен, чтобы предполагать, что дело здесь только в нём — если бы Рендал, работавший с Конрадом первые шесть недель, не сделал свою часть настолько плохо, вряд ли Рею удалось бы сейчас расположить к себе мальчика так легко. Конрад ни разу, после той первой постановочной драки, не пытался сопротивляться ему. Иногда он пытался язвить, но Рей не принимал это всерьёз. Он по-новому открывал для себя то, что с мальчишкой интересно говорить. Это было странное притяжение, которому Рей не хотел поддаваться целиком, но отрицать которого не мог. То и дело Рей ловил себя на мысли, что хотел бы увидеть его лицо. Странное дело — скрой от человека всё тело, оставив только лицо, и притягательным станет всё, кроме него. Но с Конрадом всё выходило наоборот. Тело его было открыто Рею в любой час и день. Рей в самом деле разглядывал его с удовольствием, потому что мальчишка хоть и исхудал за последнее время, был неимоверно хорош — гибкий и тонкий, как змея, он притягивал к себе взгляд и заставлял себя желать, не делая для этого ничего. Но главной тайной оставалось лицо. Рей видел множество фотографий — но всё это было не то. Он хотел снять повязку и заглянуть Конраду в глаза. Странный зуд, начавшийся ещё в Швейцарии, никак не хотел утихать.