Мотылёк над хищной орхидеей

— Первые результаты будут заметны уже через несколько дней. Но для полного эффекта потребуется пара недель. Вы, конечно, понимаете, что это не отменит необходимости тщательно ухаживать за лицом…

— Само собой, — оборвал его Рей и осторожно поскрёб подбородок, — ладно. Попробуем этот путь.

Щетина в самом деле стала достаточно заметна на третий день, чтобы, глядя на себя в зеркало, Рей с неудовольствием думал о том, что стал старше за эти дни на добрых пять лет.

Только когда она достаточно прикрыла шрам, чтобы Рею не казалось, что все оглядываются на него, он наконец решил выйти из дома и отправиться в Линден. Вопреки обыкновению, ему не хотелось сидеть за рулём, и потому он пересадил на водительское место одного из охранников, а сам расположился на заднем. Апатия от недавнего происшествия накатила на него. «Валид, — думал он, — как будто я не знаю, что он хотел превратить меня в свой денежный мешок. Он сдох бы на улице, если бы не я. Хотел подцепить рыбку на крючок — и кто виноват, что рыбка подцепила его».

Мальчика он видел всего несколько раз, что бы там ни думал коп. Вначале разглядел его, красивого и стройного, за приоткрытой дверью на кухню в каком-то итальянском кафе. Затем пригласил выпить — тот так и ластился к нему, явно норовил затащить в постель. Валид преследовал его после той ночи, караулил у подъезда, клянчил подарки, отдавая предпочтение золоту… впрочем, длилось это всего пару недель. И когда ему наконец удалось вызвать Рея на разговор, тот пообещал, что устроит его жизнь так, как тот и хотел.

Эта была последняя их встреча. Рей назначил ему свидание в переулке у агентства, но на встречу пришёл уже не он, а один из его парней.

Рей запомнил Валида из-за упорства и ещё потому, что тот был очень красив необычной, южной красотой. Он напоминал Рею что-то, что тот, казалось, забыл уже давно — и вспоминать абсолютно не хотел.

Мерседес притормозил у ворот, подавая сигнал охране, затем снова ускорил ход и остановился уже у дверей трёхэтажного особняка. День близился к концу, и сад заливали розоватые лучи вечернего солнца, едва заметно отблёскивавшие на озере вдалеке.

Задержавшись взглядом на побережье, Рей едва заметно улыбнулся и подумал о том, что хотел бы отвести Конрада туда. Затем снова стал серьёзным и, отвернувшись, вошёл в дом.

— Сэр, — Гресс избавил его от лёгкого вечернего плаща.

— Как он? — не оглядываясь на него, спросил Рей.

— Простите, сэр?

— Мой… гость.

— Всё хорошо, выполняет все распоряжения тренера и выводит из себя поваров. Об остальном вам лучше спросить Жака, сэр. Он работает с ним.

Рей кивнул, но прежде чем покинуть холл и начать подниматься по лестнице на второй этаж, не удержался и спросил, чуть повернувшись через плечо:

— Майкл доставил его в сохранности?

— Он спал, сэр, — мягко ответил Гресс, — мне трудно судить.

Рей кивнул и стал подниматься наверх. С каждой следующей ступенькой нетерпение мучило его сильней. В памяти всплывали руки Конрада, обнимавшие и ласкавшие его, его губы, касавшиеся плеч, и тело, прижимавшееся к нему.

К тому времени, когда дверь гостевых покоев открылась перед ним, Рей был уже порядком возбуждён.

Он замер ненадолго, глядя на Конрада, лежавшего на постели. Тот был одет в дневной свободный костюм — белый джемпер и такие же брюки, слегка измявшиеся по низу, и, видимо, лёг вздремнуть.

Рей облизнул губы, силясь справиться с внезапным острым чувством необходимости, потерянной близости, пронзившем его. До этого момента он и не знал, насколько ему не хватало возможности ощущать Конрада рядом с собой.

Машинально шагнув вперёд, он приблизился к кровати и, присев на самый краешек, коснулся кончиками пальцев лица, которое мечтал увидеть столько дней. Дыхание сбилось от одного лёгкого прикосновения, и Рей наклонился, чтобы поцеловать его.

Губы Конрада были прохладными и, как показалось Рею, в первое мгновение ответили на поцелуй. Это вдохновило его, и, сдвинувшись поудобней, он скользнул губами ниже, целуя подбородок Конрада и краешек ключицы в вырезе джемпера.

Рей не мог видеть, как распахнулись глаза его пленника, и их в одно мгновение наполнил страх.

— Нет… — выдохнул Конрад, но кровь так шумела у Рея в ушах, что он не слышал его голоса. Продолжал целовать его горло и шею, стремительно подбираясь руками к подолу свитера, чтобы рвануть его вверх, обнажая грудь и живот.

Руки Конрада послушно скользнули вверх, позволяя себя раздеть, но тут же он осознал, что происходит, и попытался оторвать от себя голову мужчины, теперь уже исследовавшего губами его порозовевший сосок.

— Пожалуйста, нет, — выдохнул он.

Рею было всё равно. Он хотел получить то, чем однажды уже владел, и с каждым мгновением это желание становилось сильней. Конрад неправильно действовал на него. Рей быстро забывал любой соблазн: испробовав его, мгновенно терял интерес. Но с Конрадом всё выходило наоборот, и каждая новая доза заставляла его с удвоенной силой желать ещё.