Мотылек в бамбуковой листве

– Я ей не звонил – это она мне.

– Мне из милиции звонили.

– Кто?

– Лейтенант Ламасов.

– Когда? Давно?

– Вот только что.

– Он у меня о тебе спрашивал, – сказал Акстафой, – я весь на нервах! Меня уже как бритвой режут…

– А он у меня о тебе спрашивал, – ответил Глеб.

– Что спрашивал?

– Всякое по мелочи.

– Он тебя не принуждал ни к чему?

– А к чему он меня принуждать мог?!

– Вот я у тебя и спрашиваю!

– Он только проблемами твоими интересовался.

– Какими проблемами?

– Финансовыми, кто и что.

– А ты ему что?

– Я ему имена из твоего списка продиктовал.

– Надо тебе было Ламасова этого – куда подальше послать!

– Почему?

– У нас в доме мужика застрелили из ружья – Ефремова, а он ветераном войны оказался! – и теперь мне шагу не ступить!

– В смысле?

– Не заморачивайся, Глеб, – ответил Акстафой, – у кого нынче проблем финансовых нет? У всех проблемы – и что с того?!

– Вот опять! – прорычал Глеб.

– Что опять?

– Ты себя послушай, пап!

– А я что не то сказал – ты меня прости, Глеб! – мне голову эти мусора, сатрапы эти трижды проклятые, совсем заморочили, я на них жалобу… и не пойму, я у этого мясника красноперого, у ментяры этого вшивого, в убийстве Ефремова, что ли, главный подозреваемый!? Видимо, не к кому ему подкопаться больше! Фигурантов-то нет, только Акстафой – не тухлый вариант! А я ему, дурак, доверился – я ему пистолет с места преступления вернул в руки, а теперь, поди, сволочь эта меня зароет заживо с уликой такой! Будет говорить, что ружьишко у меня в руках было – подыщут, подбросят, подставят меня – кто их знает, гадов!

– Будь я им, тоже подозревал бы тебя, – сказал Глеб.

– Это еще почему?

– А ты сам подумай! Хотя бы о словах своих – думал ты!?

– Ну, если я тебя обидел чем – то прости.

– За что?

– Откуда мне знать?!

– Ты даже не понимаешь, за что извиняешься!

– Я просто не пойму, – растерялся Акстафой, – и ты меня в ту же яму волочишь – вы будто бы сговорились против меня все, как свора диких собак набросились на меня – а я-то причем!?

– Пап, послушай.

– Ну, я слушаю!

– Я тебя хочу попросить.

– Что?

– Обещай, что мою просьбу выполнишь!

– А что у тебя за просьба?

– Ты обещай мне, клянись – что выполнишь!

– Не могу я, пока не пойму, о чем речь идет.

– Со своими долгами расплатись – пока не поздно. Со всеми, которые на тебе – и на нас с матерью! – мертвым грузом висят.

– Глеб…

– Что – Глеб!? Ты долги выплатишь?!

– Откуда я деньги-то возьму, а?

– Как это – откуда ты возьмешь?

– Вот именно – неоткуда! У меня карманы, понимаешь ли, это не бездонные мешки, напичканные долларовым купюрами!

– А на кой черт ты одалживался у людей, если понимал, что не сможешь или просто-напросто не захочешь платить им?!

– На кой черт? – удивился Акстафой, – потому что деньги мне нужны – нам, тебе и матери твоей! – жить-то надо! У мамаши твоей такие аппетиты по молодости были, что не напасешься, ей бы квартиру – попросторнее! – а шмотки ей – поярче! Да и ты, в конце концов, рос! У тебя свои нужды имелись. Еду и одежду, думаешь, мы на что оплачивали? За квартиру? Не из воздуха у нас деньги материализовывались в кошельках ведь!? Сам подумай, мы в платном мире живем – тут на хлебе и воде не протянешь, да и они – не со скатерти-самобранки! Люди трудятся, чтобы все это произвести, а труды их – стоят денег!

Глеб промолчал.

– Ты просто-напросто еще не понимаешь, Глеб, как жизнь-то устроена! Вот тебя к ногтю прижмет однажды – у самого будет семья, дети! – вот тогда-то и узнаешь, как ремни затягиваются!

– А ты думаешь, – разозлился Глеб, – что других путей в жизни нет? Нет других путей, кроме твоих?!

– Правильно, я думаю – что нет! Иначе, будь они, существуй они – эти пути туманные, о которых ты в книжках вычитал своих заумных! – существуй пути эти, люди в соответствии с ними жили бы, а люди живут так, как все, и я сам – живу как они!

– Опять ты за свое! Когда ты с долгами расплатишься?!

– У тебя еще вся жизнь впереди, – не к месту сказал Акстафой, – вот и живи ее!

– Откуда ты взял эти слова, пап?! Какая жизнь – к чертовой бабушке!? Ты чепуху городишь – проснись уже, опомнись!

– Я не сплю.

– Ты спишь, всю жизнь спал!

– Глупости-то не повторяй, – крикнул Акстафой, – опять тебя придурочная мамаша твоя науськала, что ли!? Не слушай ее, у нее самой куриные мозги – а ты знаешь, что она аборт хотела сделать? И если бы не я – не жить тебе на свете белом! Ты мне благодарен быть должен, а вместо того повторяешь слова ее, которым она тебя по дурости своей научила, как бездумный автомат…