Мотылек в бамбуковой листве

Варфоломей отстегнул ремень безопасности:

– У Акстафоя сын есть, Глебом зовут, здесь учится. Акстафой мне сказал, что учеба у него с радиоаппаратурой связана.

– А причем тут радиоаппаратура?

– Мне просто надо с Глебом словечком перекинутся, а то, что радиоаппаратура, – Варфоломей улыбнулся, – просто выбор любопытный.

– Думаешь, сын Акстафоя мог вчера к папаше наведаться?

– Кто знает? Может, пареньку найдется, что нам порассказать.

Варфоломей надел шапку, вышел из машины и захлопнул дверь, а Крещеный, пробарабанивший пальцами по кожаному рулю, проводил напарника взглядом до политехнического училища, минуту-другую посидел в раздумьях, а потом сам вышел, покрутился у машины, смахивая надуманную пыль с кузова – и заметил, что в его сторону, обняв выскакивающий из рук учебник, порхающе-торопливо направляется юная девушка, одетая в пальто и сапожки, а на голове – шарфовый платок, под которым аккуратно уложены причесанные темные волосы.

– А вы что тут стоите? – дружелюбно поинтересовалась она.

– Я-то? – удивился Данила, – а я следователь Крещеный.

– Следователь профессия, а Крещеный – это фамилия?

– Верно! Я товарища лейтенанта жду.

– А он тоже Крещеный? – шутливо-издевательски спросила.

– Нет, он – Ламасов.

– Лама – как буддийский монах?

– Ламасов – это фамилия его.

– Понятно, а если вы следователь, то расследуете что?

– Расследую. А вы Глеба Акстафоя знаете, – рискнул Данила.

– Глеба? – с подозрением спросила она, – я знаю.

– Уверены?

– Да, я однокурсница его, меня Марья зовут.

– Марья, очень приятно, а я Данила Афанасьевич.

– А я тогда, Марья Аверьяновна.

– Значит, говорите, с Глебом знакомы?

– А почему вы о Глебе спросили, с ним случилось что?

– А почему, вы думаете, с ним могло что случиться?

– Потому что вы спросили! – притопнула она.

– Да, верно. Не могу вам ответить конкретно. Но я клятвенно заверяю вас, Марья, что у нас ко Глебу только вопросы и все!

– Только вопросы? А по какому поводу эти вопросы?

– Допустим, об отце его.

– А-а, – странным голосом протянула Марья.

– Вы знакомы с отцом Глеба?

– Лично – нет, сам Глеб о родителях молчит, а я и не спрашиваю. Знаю только, что ни отец Глеба, ни мать его на спортивных состязаниях не появлялись. Глеб в футбол играл на замене второстепенного игрока, выбывшего из-за травмы.

– Понятно. А не подскажете мне, Марья, не пропускал ли Глеб занятия, вот, к примеру, вчерашние? Или позавчерашние?

– Нет, не пропускал.

– А вот вы Глеба, по-вашему, хорошо знаете?

– Ну… я по натуре наблюдательная.

– Человеку свойственно наблюдать за объектом его интереса.

– А я вижу, что Глеб и вашего интереса объект!

– Поймали с поличным, – Данила посмеялся, – а вы, Марья, не заметили, чтобы Глеб в дурном настроении, может, был…

– Да, – она на секунду задумалась, – он со мной, обычно, очень хорошо общается, улыбается и говорит, что я его лучик света в темном царстве, а вот вчера он будто оторванный от мира сидел.

– Как это понять – оторванный от мира?

– Я с ним заговорила о чем, не помню уже, а он как зомби, ни ответа, ни привета, помолчал-помычал, а потом отвернулся.

– А вы, Марья, с Глебом когда в последний раз виделись?

– Вот вчера и виделась, а он даже попрощаться не подождал меня, – обидчиво-жалостливо ответила Марья, – как в воду канул.

– После учебы?

– Сразу ушел.

– А обычно он вас ждет?

– Да, всегда. Он меня до дома провожает, иногда мы гуляем.

Крещеный сдержанно улыбнулся.

– Думаю, Глеб вас обидеть не хотел. А вы номер домашний его знаете? Или адрес, может, буду должником, если удружите…

– Адреса не знаю, а вот номер вам могу продиктовать.

– Одну секунду, – Данила вытащил ручку и записную книжку, начирикал номер и широко, горячо-благодарно улыбнулся.

– Мне, наверное, бежать надо, а то на пары опоздаю.

– Удачи вам, – сказал Данила.

– И вам удачи, следователь Крещеный, Данила Афанасьевич!

Данила дожидался Ламасова, который, ссутулившись и сунув руки в карманы, коротко-дробными шажками, то попеременно сбавляя ход, то убыстряя, пересек парковку и сел в машину.

– Глеба, – подытожил он, – не видать.

Крещеный хитро ухмылялся.

– А мне его барышня-сударыня повстречалась, – сказал он.

– Где?

– А вот здесь, – ответил Данила, – сама ко мне волей случая подошла поинтересоваться, что тут милиционеры ищут…

– Ну… и что?! – напирал Ламасов.

Данила коротко пересказал Варфоломею суть разговора.

– Ясно-ясно. Все б так случалось просто, само собой!

– Номер телефона выудил из нее, да и узнал походя, что Глеб наш выглядел от мира оторванным, – процитировал Данила.

– У них занятия начались, а Глеба нет, я ему позвоню, – сказал Варфоломей, набирая записанный Крещеным номер, – а это, будь добр, Даня, подскажи, какая у тебя цифра? Тройка или пятерка?

– Девятка, – присмотрелся Данила.

– Ужас – как курица лапой! – ты хотя бы старательно…

Варфоломей прервался, когда послышался шум в трубке, и одними губами, глядя на Данилу, прошептал, что ответили.

– Юля у телефона, – послышался голос.

– Здравствуйте, я из учительской звоню, меня зовут Ламасов, имя отчество Варфоломей Владимирович…

– Вы по поводу Глеба?