Мотыльки

Сигвальда вдруг охватила злоба. Боги? А какое ему теперь должно быть до них дело?! Есть ли они вообще, если допустили все это?! Бесчинства Отступника, предательство Иргана, смерть Аритенов! Горящие тела мятежных магов, сваленные на дно оврага в Асавеле! А теперь он, Арко, должен умереть в то время, как гартарский палач останется в живых.

– Куда же смотрят небесные владыки, если ты все еще не подох?! Спалить дотла целый город и не отправиться в пекло!.. – прохрипел он. Получилось растерянно и жалко, за что юноша сразу себя возненавидел.

А рука Гарты, занесенная для удара, дрогнула. Сигвальд почувствовал, как его натиск становится слабее.

– О, поверь, Хайрана знает, что делает! – четко очерченные губы графа скривились в ухмылке, больше похожей на гримасу боли. – Я давно в пекле.

Видит небо, это рефлексы взяли свое. Сам Арко уже мало что соображал, он почти задохнулся в железном захвате Гарты и совсем обессилел от боли и кровопотери. Но тренированное тело отреагировало мгновенно. Полвдоха оказалось достаточно, чтобы вывернуться и откатиться прочь.

Вскочил и бросился к крепостной стене. Это простое действие вымотало настолько, что перед глазами снова поплыли цветные пятна, – твою светлость, недолго он продержится. А Гарта уже опомнился, даже меч подобрал. Последним отчаянным усилием Арко призвал обличие, сконцентрировал силу в кончиках пальцев и ударил – не по графу: едва ли это причинило бы тому серьезные неудобства – по стене. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом ее разворотило изнутри, магия фонтаном выплеснулась наружу, кроша и выбивая камни. Град острых осколков хлынул во все стороны. Сигвальд был к этому готов и успел шарахнуться прочь, а вот Гарту, наверно, накрыло бы обвалом, но появившийся со стороны тоннеля человек бросился к графу, повалил на землю.

– Ослепли?! Да стреляйте же, феникс вас дери! – выкрикнул он, обращаясь к подоспевшим гвардейцам, и волшебник с удивлением понял, что голос принадлежит принцу Эверрана.

Оступаясь на каменном крошеве, Арко бросился в образовавшийся пролом. Он чувствовал, как открылся порез на бедре, как колотится в висках озверевший пульс. Уйти далеко он попросту не сумеет. Обличие снова схлынуло, и юноша на бегу ощупал повязку, закрывавшую лицо, – держится, стало быть, его не могли узнать… Впрочем, если сейчас его схватят, то какая разница?

Твою светлость, возвращаться на постоялый двор пока нельзя, да и не дотянет до него Сигвальд. Укрыться в верхнем городе ему негде. Погоню он опережал на один-единственный поворот, а если каким-то небесным чудом он сумеет оторваться сильнее, его мгновенно выследят по кровавым потекам на мостовой. Что же это, выходит, все было зря?!

Что-то пробилось сквозь тяжелый, как удары тарана, стук сердца… Мелодичное, легкое, успокаивающее. Коснулось пылающего лица прохладное дыхание реки. Небесные горы, конечно же!.. Вода укроет, Вода не предаст брата…

Она искрилась в нескольких агмах внизу. Зажмурившись, Арко сделал шаг вперед. Оглушительный удар, и стихия знакомо охватила тело, потащила вниз по течению.

Рик Жаворонок. Эверран, столица

За двенадцать лет жизни на улице Рик Жаворонок накрепко усвоил несколько простых правил. Никому не доверять, никогда не расслабляться, не рисковать, если можно обойтись без этого… Но самое главное – не отчаиваться. Как бы ни прижало, сколько бы тебе ни осталось жить – нельзя, и точка. И речь не о бестолковых призывах не терять надежды, упаси небо! Какая к бесам надежда – Рик и ему подобные иллюзий отродясь не питали. Но что бы ни случилось, ты до последней секунды должен здраво оценивать ситуацию и искать малейший шанс. Как показывал опыт, ты – труп не тогда, когда нечего жрать, на сотни аттов кругом тянется выбеленный нежданными морозами лес и уже дает о себе знать подступающая лихорадка… Ты становишься им в тот момент, когда садишься на снег, роняешь голову в ладони и позволяешь слабости, страху и зиме решать за тебя. Двое парней, которых, как и Жаворонка, в разгар траурной зимы занесло вглубь леса, так и поступили. Сам он продержался еще пару дней, и ему подвернулось святилище Армалина. А казалось бы, какие там были шансы?.. Или потом, в Айхане… Пара недель пути до Пограничных гор, надсмотрщики, веревка… Клеймо, опять же, с которым везде достанут. Но ведь вывернулся! Проклятье, да бесконечно можно перечислять!..

Но то ли беда в том, что к страху за собственную жизнь нежданно добавилась ответственность перед людьми, то ли просто слишком много всего случилось с Жаворонком за последнее время, но он, кажется, все-таки достиг того предела, за которым уже все равно. Там, в коридоре, он еще ухитрился облапошить Вальда Гарту – по привычке, ни на что уже не рассчитывая, – а теперь все, руки опустились.