Мозг: биография. Извилистый путь к пониманию того, как работает наш разум, где хранится память и формируются мысли

«Я закрыл глаза, и передо мной возник яркий узор из точек. Цвета были не такими яркими, как те, что я видел под мескалем[293], но были того же типа. Узоры из точек постепенно превращались в рыбоподобные фигуры. Мне казалось, что я на дне моря или в аквариуме среди стай блестящих рыб. В какой-то момент я решил, что я морской анемон в этом бассейне» [7].

Но не все было так весело. В другой раз у Осмонда случился «бэд-трип»[294], что заставило исследователей предостеречь других от использования адренохрома, за исключением строго контролируемых обстоятельств. (Возможно, именно по этой причине два десятилетия спустя помешанный на наркотиках сумасшедший журналист Хантер С. Томпсон стал одержим попыткой получить адренохром из желез живого человека, согласно его роману в «Страхе и отвращении в Лас-Вегасе»[295].) Отмечая сходство этого опыта с рассказами людей, принимавших мескалин и ЛСД, исследователи предположили, что изучение адренохрома и его метаболизма может дать представление о биохимических причинах шизофрении.

Другие исследователи сосредоточились на новых химических компонентах, выявленных в нервной системе. В 1955 году Бернард «Стив» Броуди и его коллеги показали, что резерпин и ЛСД влияют на уровень серотонина, вещества с неизвестной функцией, обнаруженного в гладкой мускулатуре кишечника и матки. За два года до описываемых событий Бетти Тварог нашла серотонин в мозге [8]. Исследования Броуди показали, что резерпин повышает уровень серотонина, в то время как ЛСД снижает его. Вскоре группа Броуди предположила, что серотонин играет важную роль в функционировании мозга, и обнаружила, что резерпин также изменяет уровни двух других веществ, присутствующих в мозге, – норадреналина и дофамина, – которые, по их мнению, также могут влиять на активность нейронов [9]. Связь между психологическими эффектами исследуемых веществ и их влиянием на биохимию мозга, по-видимому, дает ключ к пониманию того, как работает мозг, и возможности разработки новых методов лечения психических расстройств.

Используя структуру хлорпромазина в качестве отправной точки, исследователи из Швейцарии стремились разработать новое лечение, которое могло бы помочь шизофреникам. Этот, казалось бы, рациональный подход не оправдал ожиданий – один препарат под названием имипрамин действительно был очень психоактивным, но не успокаивал пациентов, а наоборот, являлся мощным возбудителем. Хотя такое лекарство было бесполезно для маниакальных пациентов, лечение могло помочь людям с депрессией. Со временем появилась целая серия лекарств, известных как трициклические антидепрессанты, потому что их молекулярная структура содержала три кольца, которые в течение десятилетий были лучшим фармакологическим средством лечения депрессии. Другой препарат, ипрониазид, создавался в качестве средства против туберкулеза, но, как оказалось, обладал также антидепрессантными свойствами – это был «психоэнергетик», как утверждали исследователи, изучавшие неожиданное свойство вещества [10].

Трициклические антидепрессанты называются так, потому что их молекулярная структура содержит три кольца.

Из-за своей эффективности ипрониазид активно назначался при депрессии, пока не было обнаружено, что препарат повреждает печень, и его не изъяли из оборота.

Наконец, в начале 1960-х годов появились бензодиазепины, снижающие тревожность (либриум, валиум и многие другие). Опять же, психоактивная сила первого из них – либриума – была обнаружена случайно. Исследователь из компании Hoffmann – La Roche хранил явно бесполезное соединение, оставшееся после его стабилизации с помощью химической добавки[296] [11]. Через два года препарат был снят с полки и в его модифицированном виде признан психоактивным. Бензодиазепины оказались удивительно популярными, и их до сих пор активно назначают для кратковременного снижения тревожности.

Одним из исключений из этой оппортунистической коммерческой программы разработки лекарств было открытие, что обычные соли лития могут помочь в лечении маниакальных состояний. Бромистый литий использовался в XIX и начале XX века для лечения эпилепсии, но эффективная доза также была токсичной, что ограничивало его применение. В 1948 году австралийский врач Джон Кейд обнаружил, что он вызывает у морских свинок сонливость, поэтому исследователь попробовал это соединение на десяти пациентах с тяжелой манией. Результаты были замечательными: