Мозг серийного убийцы. Реальные истории судебного психиатра

Мы имеем дело с явлением, которое выходит за пределы нормы и встречалось во все эпохи. Фурнире защищает себя от безумия и поддерживает сплоченность своего «Я» ценой крайней извращенности. Некоторое время он подумывал о том, чтобы изолировать себя от мира, отправившись в изгнание или став смотрителем маяка. Все эти раздумья об экзистенциальном дискомфорте постепенно сошли на нет. Он их преодолел, словно превратившись в цементную глыбу извращенности, оставаясь безупречным в собственных глазах. За эти годы Фурнире отрекся от любой слабости и узаконил все свои проступки. Наконец-то жизнь приобрела смысл: он будет воплощать свои фантазии, даже если придется преступить закон. По мере того как он раз за разом совершает нападения, становится очевидным: то, что изначально было всего лишь черновиком, постепенно обретает четкость и сосредотачивается вокруг неустанно действующего преступного предприятия. Сидя передо мной, Фурнире зачитывает свой зловещий список.

После освобождения в 1987 году он начал все сначала или, скорее, продолжил начатое. Но на этот раз его жертва погибает. Как преступник образца 1984 года превратился в убийцу? Когда его спрашивают, почему он начал убивать, Фурнире ссылается на несколько причин: чтобы не пережить унижение на суде, чтобы остаться безнаказанным, чтобы не встречаться с жертвой взглядом или наказать ее за то, что она не соответствует образу, воплощением которого он хотел бы ее видеть. И в результате наш собеседник заявляет:

– Нужно было положить конец той невыносимой ситуации, которую я сам создал.

Во всех этих объяснениях содержится доля правды, но их недостаточно. Добавлю, что, с одной стороны, в суде присяжных Эври он встречает Моник Оливье, а с другой – устраняет своих жертв, чтобы бежать от неспособности совершить проникновение или из-за неуверенности в том, что действительно может это сделать. Но особенно важно, как мне кажется, сослаться на весьма четкий криминальный план, озвученный самим Фурнире. Он сам описывает логику собственных действий и систематичную последовательность преступлений. То, что во время предыдущего убийства было импровизацией, теперь становится неотъемлемой частью накопленного опыта. То, что «обожествлялось» при подготовке, уничтожается при переходе к преступному деянию – такова логика его аморальной фантазии.

В 1987 году, после освобождения, Фурнире нападает на Изабель. При соучастии Моник Оливье он осуществляет адский сценарий – заманивает в ловушку семнадцатилетнюю девушку. Привлеченный «строгим пальто и белыми ботинками», он выслеживает жертву в Осере, когда та следует из колледжа в дом своих родителей. Моник, находясь за рулем, вступает в разговор с юной девушкой, остановив ее на обочине. Притворившись, что ей нужно что-то уточнить, Оливье уговаривает жертву сесть в машину. Проехав немного вперед, она останавливается перед голосующим на дороге Фурнире. Тот устраивается на заднем сиденье и делает вид, будто принял их за мать и дочь. Затем он заставляет жертву проглотить сильное успокоительное. В его рассказе упоминается введение пальцев без сопротивления со стороны жертвы и отсутствие у него эрекции. По словам Фурнире, он запаниковал, задушил девушку и бросил тело в колодец. В том же году он убивает Фариду Хамиш, подругу Жан-Пьера Эльгуара, с которым познакомился в тюрьме. Цель нападения – грабеж. Это его единственное предумышленное преступление с корыстным мотивом. Каким бы ни было его восхищение Эльгуаром, «дружба – это одно, а дело – совсем другое». В августе 1988 года настает очередь Фабьенны, насчет которой Фурнире установил, что она не девственница.

– Эта особа – развратница, – скажет он Моник Оливье.