Мозгоправы. Нерассказанная история психиатрии

Пациент работает день и ночь, не зная усталости. Поток его идей не остановить. Он меняет мебель, встречается с неблизкими знакомыми. Политика, универсальный язык, воздухоплавание, женский вопрос, общественно-политические проблемы и возможности их решений – страдающий этим заболеванием может найти себе применение во всех сферах. Он напечатал 16 тысяч открыток с видом своей деревушки. Больной не может долго молчать. Он хвастается своими перспективами женитьбы, выдает себя за графа, говорит об ожидаемом наследстве и вручает визитные карточки с изображением короны. Пациент вполне может сойти за профессора или дипломата. Он поет, общается, танцует, обхаживает людей, занимается гимнастикой, отбивает ритм, хлопает в ладоши, ругается, угрожает, бросает все на пол, раздевается, украшает себя чудесным образом.

В течение следующего десятилетия компендиум, который Крепелин написал довольно быстро, превратился в невероятно популярный учебник. Новые издания выходили один за другим, каждое последующее толще предыдущего. К 1930-м годам большинство психиатров Европы приняли классификацию Крепелина. Но по другую сторону Атлантического океана ситуация обстояла совершенно иначе.

В первые десятилетия двадцатого века некоторые американские алиенисты стали пользоваться классификацией Крепелина, однако к концу Второй мировой войны его влияние на американскую психиатрию практически свелось к нулю из-за популяризации учения Фрейда. Это произошло в то самое время, когда нацисты стерли с лица Европы самих фрейдистов.

Бесчисленные неврозы

В соответствии с теорией психоанализа возникновение ментальных расстройств обусловлено уникальными внутренними конфликтами в бессознательном, поэтому они бесконечно разнообразны и их невозможно загнать в диагностические рамки. Каждый случай необходимо рассматривать отдельно. Однако Крепелин прочертил четкую границу между психическим здоровьем и психическим заболеванием. Эта яркая линия раздела, наряду с его системой классификации расстройств в зависимости от их симптомов и особенностей течения болезни, полностью противоречила психоаналитической концепции. По мнению последователей Фрейда, ментальное состояние человека находилось на отрезке, двумя конечными точками которого являлись психопатология и полное психическое здоровье. Психоаналитики утверждали, что каждому человеку свойственна та или иная степень ментальной дисфункции.

Сам Фрейд признавал общие закономерности дисфункционального поведения: истерию, одержимость, фобии, тревожность, депрессию. Но он считал, что все они являются переменчивыми проявлениями неврозов, которые вырастают из душевных переживаний, возникающих на определенных стадиях развития. К примеру, психоаналитик мог бы связать панические атаки Эбигейл Аберкромби с тем, что она выросла в семье строгих лютеран, решила рано покинуть отчий дом и выбрала карьеру, а не замужество и не рождение детей.

Диагноз по Крепелину звучал бы так: Эбби страдала тревожным расстройством, поскольку у нее наблюдались такие симптомы, как сильный страх и дискомфорт, учащение сердцебиения, потоотделение и головокружение (все это проявлялось регулярно). (Диагностические методы Вильгельма Райха привели к другому выводу. Он заявлял, что физические «заторы» в организме Эбби препятствуют свободному перемещению оргонной энергии, что и приводит к тревоге.) Все эти объяснения совершенно не похожи друг на друга.

Фрейдисты считали, что чрезмерное внимание к специфическим симптомам может отвлечь специалиста от истинной природы расстройства. Роль психоаналитика заключалась в том, чтобы выйти за рамки простого поведения (симптоматического или иного) и раскрыть глубинную эмоциональную динамику вместе с историей жизни пациента. Учитывая это серьезное расхождение в базовом понимании ментальных заболеваний, заложенное в системах Фрейда и Крепелина, вы вряд ли удивитесь тому, что последний открыто глумился над психоанализом: