Можай

Вскоре стало ясно, что существа похожи на обычных сапиенсов, и их восемь. Все они были коротковолосыми, светлолицыми, голыми до пояса, носили что-то вроде юбок, и кожа их пестрела от всяких узоров. Четверо гуськом шли впереди, а за ними попарно шли еще четверо, неся на плечах жерди; каждый передний и задний — на одном плече. А между жердями находилось что-то типа бурого одеяла, провисшего под тяжестью какого-то груза. Сапиенсы шли быстро, по сторонам не смотрели, и, судя по траектории движения, направлялись не к заливу, а дальше на юго-восток, к горам. Их деловитая поступь и сосредоточенный вид подсказали Дасалю, что не стоит сейчас лезть знакомиться и предлагать в залог дружбы чайные ложки и бумажные столовые салфетки. Лучше проследить за ними и выбрать более удобный момент для своего им явления. Поэтому он выждал, когда аборигены удалятся от него на полкилометра, и лишь тогда, вновь взвалив на плечи рюкзак, осторожно последовал за ними. Это оказалось делом не таким простым — теперь нужно было не просто шагать, глядя себе под ноги, а постоянно переводить глаза на процессию и быть готовым быстро присесть, если кто-то из аборигенов вдруг обернется. Оружия у них вроде не было, но оно могло лежать на носилках. Да и за плечами у них болтались плотно набитые мешки. Метнут какой-нибудь дротик, не утруждая себя выяснением личности преследователя, — и на этом все для него и кончится…

Солнце поднималось все выше, горы становились все ближе, а восьмерка не сбавляла темпа. В предгорье Умельцу стало полегче — среди скал его труднее было заметить. Чтобы не потерять из виду аборигенов, Дасаль ускорился, и теперь его отделяло от них метров пятьдесят-шестьдесят. К немалому облегчению груйка, аборигены не стали забираться высоко в горы. Пройдя вверх по ущелью, они остановились возле входа в пещеру. Ноша была опущена на камни, и притаившийся неподалеку, за выступом скалы, Дасаль понял, что и сейчас не самое лучшее время завязывать отношения. Потому что на носилках лежали не только дротики, но и нечто, замотанное в серую ткань. Судя по очертаниям, это было чье-то тело. Вероятно, сородича этих восьмерых. Аборигены унесли тело в пещеру, вышли оттуда и направились вверх по склону, к кустарнику.

Дальнейшие их действия вкупе с увиденным ранее позволили Умельцу сделать кое-какие выводы. Эти сапиенсы принесли сюда чей-то труп для погребения в пещере. Идти назад они не собираются, во всяком случае, в ближайшее время. Потому что наломали веток, развели костер и достали из мешков съестные припасы. А судя по объему мешков, припасов было немало. Более того, они устроили из ткани носилок навес от солнца, а это означало, что сидеть тут эти парни намерены по крайней мере до тех пор, пока светило не пойдет на закат. На входе в пещеру аборигены разложили какие-то травы, подожгли их, и пахучий дым добирался и до Умельца. Возможно, здесь находится кладбище. Но почему для захоронения своих покойников это племя выбрало место, столь удаленное от их селения? Ведь нигде на равнине не было видно ни малейшего признака чьего-либо жилья. Или здесь хоронят только самых важных персон — вождей, членов правительства, руководителей местных министерств и так далее?

В общем-то, Станис никуда не спешил и вполне мог дождаться того времени, когда этот октет соберется в обратный путь. Вот тогда можно будет и приступить к церемонии знакомства. Но жизнь нарушителя закона, которую Дасаль вел с весьма юных лет, приучила его к осторожности. (Что, впрочем, не спасло груйка от двух отсидок.) Кто знает, какие тут царят обычаи. Возможно, трупы выдающихся деятелей уносят так далеко от поселка для того, чтобы никто из соплеменников ничего не увидел. Может, потом эти носильщики заявят, что покойник в их присутствии вознесся на небо. В любом случае, ритуал не предназначался для посторонних глаз, и участвовать в нем могли только эти разрисованные ребята — вероятно, какие-нибудь священнослужители. И неизвестно, как они поступят, когда увидят незнакомца. Чужака! Неизвестно, но прогнозируемо: скорее всего, этот чужак тоже будет погребен где-нибудь поблизости. Или в отдалении — не пристало трупу чужака лежать там, где лежат избранные.

Разложив все это для себя по полочкам, Станис Дасаль решил, что ему не стоит тут околачиваться с риском быть обнаруженным, а тем более лезть со своими приветствиями и предложениями мира и дружбы. Лучше уж прямо сейчас пойти по следам этой похоронной команды туда, откуда она пришла. Добраться до селения, а там уж думать, что делать дальше. Если у них там траур по усопшему высокопоставленному соплеменнику, то придется подождать со знакомством. Захваченное с лайнера съестное позволяло растянуть это ожидание на несколько суток.

Приняв такое решение, Дасаль потихоньку попятился, стараясь не споткнуться. За первым же поворотом он развернулся и зашагал к равнине, выбирая путь таким образом, чтобы не быть замеченным от погребальной пещеры.