Можем повторить. Сборник рассказов

Рука сама собой взлетела вверх, мушка нащупала мешок, за которым, по идее, скрывалось лицо… «Ну же!!!»

«Господи!» – вдруг раскаленной спицей пронзила мысль, – «А почему я не видел адвоката?! Да! Где адвокат?!!»

Он уже и забыл, что адвокат был на видеозаписи суда, а к делу были приобщены бумаги, просто сознание цеплялось за любую мелочь, любую возможность увильнуть, отложить, сбежать отсюда. Как человек, впервые стоящий в раскрытой двери самолета перед прыжком с парашютом пытается найти хоть что-то, чтоб не прыгать.

В памяти замелькали страницы уголовного дела: показания, экспертиза, протоколы…

«Боже! А он ли виновен?» – сердце провалилось куда-то в желудок, – «В деле же только косвенные улики! Ну да, его уже судили за изнасилование, по малолетке. Ну да, он сосед и мать жертвы видела его. … А вдруг? …»

– Профессор, твою мать!!!

Рот пересох, облизнул мигом потрескавшиеся губы. Нестерпимо захотелось в туалет.

«Нет, так нельзя! Дело нужно вернуть! Экспертиза не дает ста процентов! За руку не пойман, прямых свидетелей нет… Сам признался? Но он же был пьян, и ничего не помнит! А вдруг НЕ ОН!!!»

Хотелось орать, размахивать руками, бить рукояткой пистолета в бронестекло… Но коленки тряслись и грозили подломиться, по спине катились градины пота, мир сузился до размеров противоположной стены, даже меньше: только мешок на месте головы и белое пятно на груди.

– Лебедевский, – сквозь буханье пульса в висках профессор узнал: судья, – исполните свой долг… Или…

Фигура напротив пошевелилась еще раз, тревожно-красное мигание над головой замедлялось. Внезапно, вместо серой фигуры Викентий Наумович увидел утреннюю четверку: холено-равнодушное лицо мэра, пренебрежительно-надменную ухмылку депутата, мертвяще-ледяного судью…

«Вы! Это вы нас приговорили!» – мысленно крикнул профессор в эти лица, – «Этого беднягу, который может быть и не причем, и меня … меня!!! Вы не оставили мне выбора и заставляете стать убийцей!!! Боже, МЕНЯ!!!»

– Сделайте это, Викентий Наумович, – раздался сзади негромкий голос майора. В спину потянуло сквозняком.

«Я не хочу. Не хочу! НЕ ХОЧУ!!!» – заорал профессор, тыкая рукой в эти морды.

Руку несколько раз дернуло, по ушам ударил грохот, лампочка над приговоренным мигнула и погасла. Фигура в сером безвольно обвисла. Колени профессора начали подгибаться…

– Пойдемте, Викентий Наумович, вы молодец, – майор втянул в коридор безвольную куклу на подгибающихся ногах, дождался, пока закроется дверь, приобнял за плечи.

– Я … я … я… – всхлипывал Викентий Наумович.

– Пойдемте. Не говорите ничего, я все понимаю, – мягко, но настойчиво выпутывая пистолет из ослабших пальцев майор повлек профессора по коридору.

– Вы молодцом, профессор, – тяжелый хлопок по плечу покачнул скрючившееся тело Викентия Наумович, чуть не заставив клюнуть носом в стол. – Тянули, вначале долго, мэр даже успел выразить неудовольствие. Но потом раз! И готово.

– Он … мучился? – профессор поднял взгляд до уровня полупустой бутылки водки, и тут же бессильно уронил его обратно в свой стакан.

– Кто? – удивился прокурор, – А этот … как его? Не, не думаю. Пуля в сердце это знаете ли быстро. Три пули: две в сердце, одна рядом, доктор уже произвел вскрытие. Не хотите сменить профессию? – прокурор заржал, довольный собственной шутке. Сидящий напротив майор усмехнулся.

– Скажите, Сергей Николаевич, – игнорируя еще что-то говорящего прокурора, Викентий Наумович поднял взгляд на майора, – а как вы теперь живете? Вам … ОНИ … снятся?

– Как живу? – пожал плечами не ставший уточнять кто такие «они» Рыбцов. – Обычно живу… Да и не снятся мне сны в последнее время.

***

– С-спасибо вам, профессор! – худенькая девочка в очках и с хвостиком взяла зачетку. Заглянула. Глаза округлились, – Четверка?

– На пятерку ваши знания не тянут, – глядя куда-то в пространство задумчиво проговорил профессор Лебедевский, – а четверка заслуженная. – Он вздохнул. – Идите.

Девочка повернулась, прижала зачетку к груди обоими руками, и на деревянных ногах вышла за дверь.

– И-и-и-и! – раздался оттуда радостный писк.

В дверь осторожно просунулась рыжая вихрастая голова. Взгляд пробежался по опустевшей аудитории, наткнулся на сгорбленную фигуру. Голова отпрянула, потом снова появилась на том же месте.

– Ви-ви-викентий Наумыч… я… я хотел…

– А, это вы, с бабушкой? – протянул Лебедевский, по-прежнему пребывающий где-то далеко, махнул рукой, – Ладно, проходите. Кстати, как она?

– Спасибо, кризис миновал, – паренек несмело втек внутрь.

– Берите билет, – профессор неопределенно махнул рукой.

– П-профессор, дело в том, что декана еще не было, мне пока не продлили сессию, я просто хотел узнать…

– Не готовились? – вздохнул Лебедевский.

– Нет, что вы! Я готовился! … Только … деканат…

– Это мои сложности, – поморщился профессор, – пока еще я заведующий кафедрой. Но если вы не готовы… – он наконец поднял взгляд на паренька, – Знаете что? Сегодня уже поздно, давайте завтра? У меня первая лекция в одиннадцать, вот к десяти и приходите.

– Спасибо Викентий Наумович! – парнишка расцвел, прижал к груди руки и выскочил из аудитории.