Мрачные сны Атросити (СИ)

— Расти-расти большой, детка,
Расти, не ведая горе и страх,
Не страшна золотая клетка
Птице, что летит высоко в небесах.
Расти под солнышком ласковым.
Расти под спокойной луной.
Ты будешь самым прекрасным,
Птенчик мой золотой.

Ива почувствовала, как по ее щеке катится теплая слеза.

***

Марк до сих пор не мог оправиться, хотя уже несколько дней скитался по лесам северо-западного острова. Он ходил как в бреду, борясь с непрошенными мыслями. То и дело в голову лезли страшные образы катастрофы, которую он даже не видел. Воображение упрямо рисовало ему картины, одни страшнее других. Марку помог укрыться на судне пожилой моряк, которого удалось разжалобить, и потом с его же слов он узнал про гибель красноглазой девушки. Про появление Зверя старик тоже рассказывал, но Марк и сам прекрасно ощутил присутствие монстра, даже сидя в ящике на дне трюма.

С одной стороны, если бы не Зверь, Марка наверняка бы нашли. Но допросы и обыск экстренно прекратили, а судно отчалило в море, спасаясь от чудовища. Но какой ценой он избежал опасности, какой ценой…

Марк винил Атрокса и полицейских в случившемся, ведь если бы они не произвели задержание, Энигма успела бы уплыть вместе с ним. Марк винил себя. Но ее больше не было, и никакие средства в мире не могли это исправить.

Каждую ночь его душили кошмары, в которых на пристань приходил Первородный Зверь, только во снах его жертвой становилась Ива. Снова и снова. Снова и снова. Хоть вообще не спи.

Марк искал способ перебраться на западный остров, ведь именно там находилась заветная цель, как было написано на Доске Положения. Ошибся Томм или намеренно указал на неверное судно, Марк пока не решил. Но посылку для его брата на всякий случай сохранил, хотя даже не знал ни имени брата, ни как тот выглядел. Скорее всего, Том рассказал детали Энигме, когда она с ним договаривалась, но теперь эти знания не были Марку доступными.

Дни стояли пасмурные. Океан штормил, и воды его бурлили, словно кипяток. Волны пенились, накатывали на берег, с шумом охватывали каменную поверхность и оставляли на ней облака грязноватой соленой пены. Раньше океан редко вел себя подобным образом. Очень редко.

Тучи гуляли по небу, играясь с бледным солнцем, как с мячом: то хватали его, то выбрасывали прочь, и казалось, будто дневное светило движется по горизонту к западу благодаря ним, а не само по себе. И остров тоже нырял из тени в свет, меняя от этого цвета с более-менее сочных до почти бесцветных. Погода намекала на присутствие жизни в этом мире.

Марк пробирался сквозь колючие заросли пустоцвета и уже успел изрядно ободрать одежду. Он обошел добрую часть побережья, выискивая порт, дорогу к которому в первый же день забыл, будучи вне себя от горя. Да и немудрено городскому жителю заблудиться в лесу, ладно хоть он уже на второй день догадался ставить отметки на деревьях, чтобы не потерять пещеру, где оставил вещи. Правда, ориентироваться по ним все равно было сложно, ведь отметки нельзя было делать слишком яркими, чтобы их не заметили посторонние.

В конце концов, порт нашелся, но радости это не прибавило. Там Марк обнаружил два причаленных судна, но что это за судна, зачем они и когда отсюда поплывут, он совершенно не знал. Одно было больше, другое меньше — на этом все. Абсолютно бесполезная информация.

Вдоль берега прогуливался сторож.

«Хм, — задумался Марк, наблюдая за ним из укрытия. — Вряд ли судна гуляют между островами. Обмен между заключенными делать бессмысленно, разве что судно снабжения… но ведь для каждого острова свое судно. Как же мне быть?».

На Марка напало отчаяние. Ему вдруг жутко захотелось бежать. Бежать от порта, и как можно дальше. Бежать без остановки, не замечая, как острые ветви рвут кожу, как камни выскальзывают из-под ног, мешая движению. Бежать в самую глубь острова, чтобы встретить там свою судьбу в лице лютого врага. Враг крикнет какое-нибудь предупреждение. Что-то вроде знакомого «сохраняй неподвижный режим». Но Марк не сохранит этот режим, он не остановится ни на миг. Режим бега не отключить. Ноги продолжат нести его вперед. И тогда враг нажмет на спусковой крючок…

Минутная слабость прошла. Марк собрал волю в кулак и принялся обдумывать новый план действий. В итоге решил, что оставаться в засаде около порта не имеет никакого смысла. Едва ли он сможет здесь что-нибудь выяснить. Другое дело — тюрьма. Осталось добраться до нее окольными тропами, через дебри, по прямой-то не пойдешь.

Только сегодня отправляться на поиски было уже поздно. Небеса стремительно темнели, предвещая холодный одинокий вечер. Во тьме Марк бесполезен. Да и днем-то он не особо… того…

Абсолютно подавленный и разбитый, он побрел домой, влекомый голодом и несмелой надеждой на крепкий сон. Лишь бы только ничего не снилось.