Мраморное сердце

Когда Джулиан был уже полностью одет и поправлял возле стеклянного бокса со спрятанной внутри ценной картиной свои мокрые от пота волосы (он носил их полудлинными), за окном уже рассветало. Нью-Йорк озарился красным заревом, и смешавшись со светом мощных ламп, Райан вдруг снова видел красивого человека перед собой. Человека. Иллюзии рассеивались, ночь уступала дню и вместе с ней приходила эта нормальность заурядной жизни. Но Райан был окрылён своим сегодняшним опытом, хоть и на восстановление сил уйдёт достаточно времени, он наконец-то начал прощупывать возможности, которые создавались у него на глазах под воздействием слияния двух Джулианов. Как будто он посмотрел пилотную серию нового сериала, позволившую заглянуть в то, что его ждёт уже в реальных сериях. И это не раздразнило его, а в лишний раз напомнило, что он был на верном пути.

Когда он уже провожал Джулиана к дверям, тот неожиданно развернулся к нему и поцеловал в губы. Агрессивно и жадно, но недолго. Райана это не удивило, они оба испытали сегодня что-то невероятное, и это лишь укрепило их связь, которая никогда и не исчезала, просто сейчас она обретала иные формы, окутанная мраморным идеализмом. Помолчав немного, Джулиан сказал. – Я не думаю, что нам стоит обсуждать наш креативный поиск истины перед другими. Вчера на моём новоселье ты вторгся в мой обычный мир, и на тот момент я просто ощутил, насколько всё это безлико и бренно, а ты меня дразнишь вечностью, и всё остальное истлевает под яркостью тех обещаний, что сулит нам наше покорение гармонии. Райан, это – наш мир, только наш! Никто не способен вторгнуться к нам, потому что нам никто и не нужен! Моя любовь к тебе, к себе, к возможностям, которые открывает моя скульптура, не имеет ни границ, ни форм, она составляет вечность. И я до сих пор задыхаюсь от тех чувств, что мы создаём в наших успешных попытках покорить вечность, на пути к гармонизации наших душ. С тобой я прекращаю существовать, и живу и умираю и возрождаюсь по кругу, вернее одновременно. Райан, я становлюсь своим и твоим мраморным идеалом, и это делает меня богом!

Райан расчувствовался, Джулиан раскрыл ему глаза, помог ему обрести смысл жизни, и Джулиан отдавал себя всего ему, потому что только Райан способен был узреть в нём этот потенциал, эти безграничные возможности, и его сердце встрепенулось. Он чувствовал себя неуязвимым в объятьях этой всепоглощающей любви, которая открывала ему путь к вечному созерцанию красоты. Он и сам ощущал, эти отношения не для посторонних глаз, это была только их тайна, в которую лишь периодически вплетался гений Жана Ланже. Но всё, что происходило в этой галерее между ними или в одиночестве, когда они погружались в мраморное отражение Джулиана, это никого не касалось. Джулиан явно ещё имел в виду и сексуальный контакт, который мог позиционировать как измену, но для Райана это было лишь логичным шагом для того, чтобы ещё сильнее закрепить связь. Оба они знали, что это неизбежно, и как бы их тела не противились естественным потребностям и нуждам, разве могли они себе отказать в этом божественном слиянии, которое привело их к этому общему экстатическому трансу? Они были так близки к тому, чтобы вывернуть весь опыт жизни и анти-жизни, чтобы преобразиться в чистую гармонию.

25

Джулиан никогда не чувствовал себя таким уверенным и лёгким одновременно, он и представить не мог, что можно жить настолько осознанно и при этом глубоко, всё у него получалось, всё доставляло радость. Он умел довольствоваться малым, но при этом не просто мечтал глобально, но и знал, как осуществить в общих чертах свои мечты. Он поймал птицу феникс за хвост, и пока она освещала его своей божественной энергией, он был заряжен на всё, что бы он ни делал. Он расцветал на глазах, и его преображение замечал весь мир. Ему казалось, что у него появились крылья, которые даже прятать не нужно, потому что все и так видят, что он был ангелом в человеческом обличье. И даже его внешность преобразилась, он излучал теперь не просто холодную красоту, теперь он излучал и тепло благолепия, и это его гармонизировало. Он чувствовал, что ничто не способно остановить его в осуществлении своих целей, он парил к ним, разметая с лёгкостью все преграды.