МРНЫ (почти правдивая история)

Наши сидели, хлопали глазами. Витя нащупывал на полу очки. Маша, стуча зубами, куталась в спальный мешок.

— Здрасте, — сказала она, скидывая с ног Ёшку.

— И вам здорово. — Дедок предъявил два зуба-трудяги с разных сторон улыбки. — Дымом-то, дымом несёть. Как не угорели. Аль заслонку не открыли?

— Открыли, как же, — оскорбился Виктор. — Вот. — И показал, как выезжает из печного каменного бока железная пластина.

— Дык это ж одна, а вон тама вторая. — Дед вытянул вверх корявый палец с желтым ногтем. — То-то, глядел вчерась, глядел — не видать дыму. Думаю, ясно, не нашли городские хитрую вторую заслонку.

Маша засмеялась. Витя тоже.

— Не догадался, — признал он.

— Я вам тут принес кой-чего. Оголодали, небось, с дороги-от.

Дедок протянул руку в сени, и на стол — это был единственный предмет мебели в доме — взгромоздилась корзинища размером с бочку.

— Опорожняйте, я с ей в грибы хожу.

— Боже мой! Это не сон? — ахнула Маша, вынимая домашний творог, сметану, масло, кирпичик серого хлеба и двухлитровую бутыль молока. — Как вас зовут, дорогой сосед?

— Дядь Васей кличьте. Я один мужик на деревню. А всего у нас пяток домов остался. Была большая деревня, почитай, поселок, домов на триста. Условия тут вишь какие — ни дорог, ни автобусов, до станции час пешкарём топать, кто ж выдержит. Одна только Валька-почтальонша ходок у нас, железная баба. Остальные к поезду раз в неделю только ходют, за хлебом. Вот и уехали, кто смог.

— От такой красоты уехали? — не поверил Виктор.

— Дык нечего здесь делать-от. Ничего ж нету.

— А вы остались из-за хозяйства?

Дядя Вася помолчал, закурил папиросу. Прямо в чужой комнате, попрошу заметить.

— Немец тут прошелся — увидишь, сколько окопов понарыто вокруг. И я в них лежал, на брюхе ползал. Однокашники осталися тут, в земле. И родные.

— Деревню Васьково не в вашу честь назвали? — пошутил Виктор.

— Не, в чужую. Свет есть или нема? — Дед перешел на деловой тон.

— Нет света, — вздохнула Маша. — Вчера в темноте копошились.

— Всё грозы, растудыть их. Провода попутались, я уж видал, пока к вам бёг. Сейчас с дрыном вдоль дороги пройдуся, расплету. Подсобишь, Витек? Да ко мне зайдем, инструменту дам. У вас, чай, топора-пилы с собой нету. А первым делом коса нужна. Позаросло все выше головы. Дом без хозяев не жилец. И жучок его жрёть, и грибок.

— Правда, про топор как-то не подумали, — кивнул Виктор. — Будем очень признательны.

— Эсь? Чего говоришь? Дрова у вас в сарайке есть на первое время, но не колотые, я глянул. Я тебе колун дам. В печь их не сувай целиковыми, будут тлеть — не обогреетесь.

— Понял.

— А что за дрын? — спросила Маша. — Такое милое слово.

— Палка длинная, что ж ишшо. Ничего, детки, поднатореете в деревенской науке, коли сразу не сбежите.

Глава седьмая Утро на холмах

Ёшка

Улица! Первый этаж. Из окошек открывались виды на высокую крапиву, со всех сторон обступившую дом. Она будто со всей округи к стенам дома стянулась. Борода пошел с дядей Васей, а я взялась обследовать окрестности. Мася на предложение составить компанию только ухо повернул. Он пялился на печкино нутро. Он наблюдатель, жизнь через мелочи постигает, а я деятель, делатель. Мне действия нужны.

К дому даже тропка не протоптана. Подпрыгивая, как заяц, над мокрой травой, я выбралась на глиняную дорогу со следами вчерашнего мотоцикла. У дороги росла большая дикая яблоня, она вся цвиркала и щебетала, а чуть дальше под кустами бузины пряталась яма с лягушками и водяными блохами. Где-то в зарослях плюмкал невидимый ручей.

— Воду из этой криницы берите. Процеживайте только через марлю, — бросил, проходя мимо него, дядя Вася.

Дом обступали луга, но лежали не ровно, а всходили, как тесто для пирогов, будто снизу их что-то толкало. Солнце только-только поднялось над холмами, и каждая травинка заблестела росой. Даже на паутинах рядком дрожали капли, в каждой торчало крошечное солнце. Я лизнула — вкусно!

Вдруг на меня напрыгнул кузнечик, пружинно оттолкнулся от макушки и вцепился в стебель дикого укропа. С растопыренного укропного зонтика упала россыпь мелких брызг. Апчхи!

Внутри меня клокотала неуправляемая радость. Меня вдруг словно подбросило, и я стала носиться по этой сырой, холодной траве, сбивая росу и дремлющую мелкую живность. Травяной народ всполошился, зажужжал, затрепетал крыльями — проснулся. Пчелы, стрекозы, оводы, мотыльки, бабочки, какие-то полупрозрачные зеленоватые летуны и красные жуки-пожарники — все разом обнаружило себя и возмущенно зазвучало.

— Ёшка!

Окно дома было распахнуто. Маша с тряпкой в руке хохотала, глядя, как я дуркую.

— Не потеряйся, девочка.

Я? Я не потеряйся? Кошки не теряются.

Глава восьмая И медведи

Борода

— Давайте корзину понесу, дядя Вася. Ух, здоровая. Неужели здесь столько грибов за раз можно набрать?