Мстёрский ковчег. Из истории художественной жизни 1920-х годов

Мастерские снова возбудили подостывший интерес горожан к художественным занятиям. Время показало, что среди подмастерьев, отозвавшихся на призыв ВГСХМ, была по-настоящему способная молодежь. В этом ряду выделялись будущие вхутемасовцы: Павел Захаров[493], Сергей Киров[494], Татьяна Мертешова[495], Богуслав Неронский[496], Василий Любимов[497], Анна Сивкова[498], Галина Лебедева[499], Сергей Игнатьев[500]… К моменту реформирования студии в ее рядах состояли и вполне взрослые люди, которые, вероятно, не столько учились, сколько поддерживали свою «художественную форму». Например, заведующий губсекцией Никитин числился учащимся мастерской Петра Зиновьева; здесь же занимался преподаватель рисования Владимирских пехотных курсов Михаил Петрович Макаров. У него была за плечами Виленская школа живописи, хорошо известная в европейских столицах своими выпускниками[501]. Со времен студии посещал мастерские Александр Калмыков, выпускник Московского университета, в будущем один из основателей Владимирского отделения СХ[502]. Его однофамилец В. П. Калмыков, служивший декоратором в театре, после образования ВГСХМ тоже сменил амплуа педагога на скромное звание старшего ученика.

^{Петр Львов. Портрет Татьяны Мертешовой. Конец 1920-х. Бумага, карандаш. Собрание семьи Захаровых — Бородиных, Москва}

^{Татьяна Мертешова. 1930-е. Собрание семьи Захаровых — Бородиных, Москва}

Казалось бы, дело вышло на прямую дорогу, и молодые наставники легко найдут общий язык между собой, увлекут работой подмастерьев. Но прошло всего несколько месяцев, а от выданных Николаю Шешенину авансов не осталось следа. 21 июля 1920 года Совет Владимирских государственных художественных мастерских, «получив заявление от учащихся… об удалении ч/уполномоченного от Центра тов. Шешенина как неспособного работника, считая его виновным в деле развала мастерских», созвал «чрезвычайное общее собрание»[503]. В нем приняли участие руководители Губоно и союза Всерабиса. На собрании кризис управления мастерскими предстал во всей полноте. Сначала слово было дано самому уполномоченному. Оно оказалось вполне саморазоблачительным: Шешенин, по мнению собравшихся, не имел внятного представления ни об уставе, ни о задачах, ни о самой специфике учреждения, которое призван был создавать. Очевидно, что жизнь мастерских была пущена на самотек. Недостатки материального снабжения и общей организации не позволяли им подняться над уровнем любительской студии, а учащимся и преподавателям ощутить принципиальную новизну дела.

Рупором оппозиции стал Петр Зиновьев, с которым у Шешенина на собрании произошел открытый конфликт[504]. Претензии к руководителю обостряла неурегулированность денежных вопросов. Мало того что уполномоченный не уделял внимания созданию материальной базы, не вел никакой бухгалтерии, он еще крайне неаккуратно платил жалованье своим сотрудникам, задолжав за два с половиной месяца.

Архивные документы, пунктирно освещающие недолгую историю Свободных мастерских, рисуют образ Николая Шешенина однотонными и бедными красками. Он кажется одним из тех калифов на час, которых целыми толпами выбрасывало на поверхность революционное время, чтобы вскоре вернуть неизвестности. Имя его, на первый взгляд, годится лишь в качестве примечания к сюжету о неярких событиях художественной жизни Владимира 1920-х годов. По иронии именно книжная ссылка, примечание, неожиданно открывает нам этого человека с другой, более интересной стороны.

^{Татьяна Мертешова. Женский портрет. Первая половина XX века. Бумага, карандаш. Собрание семьи Захаровых — Бородиных, Москва}

^{Татьяна Мертешова. Пейзаж. Середина 1920-х. Гравюра на дереве. Собрание семьи Захаровых — Бородиных, Москва. Курсовая работа во Вхутемасе. Руководитель Владимир Фаворский}

Альманах «Панорама искусств» опубликовал статью искусствоведа Игоря Смекалова, посвященную уникальным материалам истории русского авангарда[505]. Речь идет о рукописных журналах мастерской Казимира Малевича, обнаруженных несколько лет тому назад в Париже[506]. В ней автор называет имя Н. Н. Шешенина среди учеников Малевича[507].

^{Богуслав Неронский. Начало 1920-х. Российский государственный архив литературы и искусства}

^{Василий Любимов. Начало 1920-х. Российский государственный архив литературы и искусства}