Читаем Мстислав Удалой. За правое дело полностью

Слова были вброшены в народ людьми Мстислава Удатного: князь хорошо знал историю и серьезно изучал военное искусство. Его замысел состоял именно в пехотном сражении, потому что атаковать укрепленное плато зимой на конях было бессмысленно. А вот раскидать «плетень» и дать дорогу кольчужной дружине – дело другое.

«Мстислав был этому рад, – сообщает летописец о решении новгородцев. – Новгородцы… сойдя с коней и сбросив одежду и обувь, выскочили босыми. А молодые смольняне тоже спешились и пошли босыми, обвив себе ноги».

Для зимней битвы несколько странно, но факт есть факт.

Эту картину, нарисованную летописцем, мы помним буквально с детства – в классическом описании С.М. Соловьева. Есть оно у Карамзина, у Татищева, но первые воспоминания – дело вкуса. Все перечисленные авторы черпали вдохновение в так называемой «Повести о битве на Липице». Вернемся же к оригиналу, чтобы дать читателю наиболее полное описание этого сражения.

Владимир, сын «буй Рюрика», отрядил вперед своего дружинника Ивора Михайловича с пешим полком, а князья поехали следом на конях. Сам Ивор ехал, однако, тоже на лошади. «И когда полк Ивора был в зарослях, споткнулся под Ивором конь, а пешие воины, не ожидая Ивора, ударили на пеших воинов Ярослава, и, воскричав, они подняли кии, а те – топоры, они ринулись, а те побежали, и начали их бить, и подсекли стяг Ярослава». То есть большой бой начался внезапно и яростно.

«И приспел Ивор со смольнянами, и пробились к другому стягу, а князья еще не доехали». Мстислав Удатный заметил, что строй нарушен, и воскликнул, обращаясь к Владимиру Рюриковичу:

– Не дай Бог, Владимир, выдать добрых людей!

После чего скомандовал в атаку. Характерные штрихи в характере Мстислава, переданные повествователем передают, конечно, подлинный характер нашего героя. В ту пору он не бросал своих и заслужил за это признательность новгородской общины. Тем ценнее ее мнение. В данном случае составителям летописи нет смысла приукрашивать факты и возвеличивать своего героя. Мстислав Удатный, сам того не ведая, поработал на собственный имидж.

«И ударили на них сквозь свои пешие полки, – говорит автор «Повести», – Мстислав своим полком, а Владимир – своим, а Всеволод Мстиславич с дружиной, а Владимир с псковичами». То есть конные ратники, как и планировалось, прошли сквозь строй передовых отрядов, которые раскидали «плетень» и отбросили пехоту противника. Подошел и Константин Ростовский со своими полками. На некоторое время воцарилось равновесие. Владимирцы собрались с силами и попытались оказать сопротивление. Но вот ростовцы ударили владимирцам во фланг, и те смешались. В первых рядах сражался Александр Попович – дружинник Константина Мудрого.

Мстислав Удатный совершил в этом бою чудеса героизма: «проехал трижды через полки Юрия и Ярослава, посекая людей – был у него топор, прикрепленный петлею к руке, им он и сек». Ценное свидетельство для любителей военной истории. Получается, что кавалеристы союзников не дали вражеской пехоте опомниться и громили ее, заодно опрокинув и конницу.

«Так сражался и Владимир. Шел великий бой, досеклись и до обоза». Неприятель сопротивлялся, но полки «смоленской коалиции» прорвали фронт врага. Тактические решения новгородцев и смолян оказались верными, а глазомер Удатного позволил добиться успеха.

Александр Попович рубил владимирцев, как траву, пробивался к Юрию II и положил на месте его боярина Ратибора. Владимирцы бросились в контратаку и едва не положили Мстислава. Попович оказался неподалеку, в суматохе боя не понял, кто перед ним, и занес над головой князя огромный меч.

– Я – князь Мстислав! – заорал что есть мочи Удатный.

– Князь, не твое дело биться! – в досаде воскликнул богатырь. – Иди назад и управляй полками.

Мстислав отправляется в тыл и продолжает руководить боем. Отважный князь, если надо, может рубиться как простой ратник, вдохновляя бойцов, но в то же время имеет холодную голову и видит всё поле сражения.

Противник не выдержал. «Юрий же и Ярослав, увидев, что их косят, как колосья на ниве, обратились в бегство с меньшею братьею и муромскими князьями». Собственно, первым показал тыл Ярослав, а за ним кинулись остальные. Удатный напутствовал своих:

– Братья новгородцы, не обращайтесь к добыче, продолжайте бой: если они вернутся, то сомнут нас!

Как жаль, что его полководческое искусство описано лишь в междоусобной войне. А ведь Мстиславу суждены гораздо более славные подвиги, благодаря которым он спасал Западную Русь. Но об этом – позже.

Автор «Повести о битве на Липице» – новгородец. Поэтому смоляне для него – второй сорт. Что мы и видим в тексте. «Новгородцы же не ради добычи бились, а смольняне бросились на добычу и обдирали мертвых, а о бое не думали. Побеждены же были сильные суздальские полки 21 апреля [1216] в четверг, на вторую неделю после Пасхи». Противник дрогнул, а новгородцы и их сотоварищи долго преследовали бегущих, устроив резню.

Перейти на страницу:

Все книги серии Неведомая Русь

Неизвестная история русского народа. Тайна Графенштайнской надписи
Неизвестная история русского народа. Тайна Графенштайнской надписи

История наших предков до IX века от Рождества Христова долго оставалась загадкой, «белым пятном», объектом домыслов и подчас фантастических теорий. Известный писатель Андрей Воронцов, основываясь на новейших открытиях в археологии, антропологии, генетике и лингвистике, пытается ее реконструировать. В книге речь идет о найденном в 1977 г. в австрийском городке Графенштайн камне с фрагментами надписи II в. н. э., которая принадлежала норикам. Норики же, по свидетельству Нестора-летописца в «Повести временных лет», были прямыми предками восточных славян, причем, как выясняется, весьма древними. Согласно историкам Древнего Рима, норики существовали как минимум за тысячу лет до того, как славяне, по версии господствующей в Европе «немецкой исторической школы», появились на континенте. А атестинская (палеовенетская) культура, к которой принадлежали норики, древнее Норика еще на 500 лет. Книга А. Воронцова доказывает прямую преемственность между древнерусской и палеовенетской культурами.

Андрей Венедиктович Воронцов

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Загадки римской генеалогии Рюриковичей
Загадки римской генеалогии Рюриковичей

Книга «Загадки римской генеалогии Рюриковичей» посвящена знаменитой легенде о происхождении Рюрика от мифического Пруса, родственника древнеримского императора Августа. Несмотря на явную искусственность самой генеалогии, в основе ее лежат отголоски преданий о былом нахождении русов на севере современной Польши и границе с Пруссией, что подтверждается целым рядом независимых источников. Данная легенда дает ключ, с помощью которого мы можем не только узнать о взаимоотношении русов с готами, ругами и вандалами во время Велмого переселения народов, но и определить, где находилась изначальная прародина наших предков и как именно возникло само название нашего народа. Книга предназначена как историкам, так и широкому кругу читателей, интересующихся вопросом происхождения своего народа.

Михаил Леонидович Серяков

История / Образование и наука
Повести исконных лет. Русь до Рюрика
Повести исконных лет. Русь до Рюрика

Известный исследователь, историк Александр Пересвет в своей новой книге, в форме летописного повествования, прослеживает историю от появления первых русов в Восточной Европе до нападения князя Святослава на Хаэарию и Византию. Рассказ ведётся от имени личного духовника великой княгини Ольги, болгарского клирика, который описывает, как рождалась и развивалась Русь изначальная. Он прослеживает её историю: строительство первыми русами города Ладоги, появление нескольких русских «протогосударств», борьбу между ними — и, наконец, укрепление и возвеличение среди них Руси Киевской.Взору читателя открывается захватывающая панорама ранее не известной, но исторически и научно достоверной предыстории Российского государства. В книге предстают известные и малоизвестные исторические персонажи, войны и походы, подвиги и провалы, политические акты и религиозные деяния далекого прошлого.

Александр Анатольевич Пересвет , Александр Пересвет

История / Образование и наука

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное