Мучения Минти Мэлоун

Что бы вы сделали на моем месте? Категорически отказались встречаться? Согласились, но не пришли? Явились бы с единственной целью — осыпать его оскорблениями и вылить на голову тарелку супа? Может, вы бы опозорили его при всех. Или прихватили с собой другого парня. За последние два дня все это приходило мне в голову. Я перебирала варианты, как одежду на вешалках в магазине. Но, в конце концов, отвергла их все. Это было не для меня. Я просто решила сохранять спокойствие: буду вести себя невозмутимо, очень-очень. Мысленно я обложила сердце льдом. Но, когда вошла в ресторан, поджилки предательски дрожали.

Официант предложил проводить меня до столика, но я сразу увидела Доминика и сама направилась точно к цели, как снаряд, реагирующий на тепло. При одном взгляде на него меня прошил электрический разряд, я ощутила обжигающий выплеск адреналина. Он не изменился, но в то же время в нем появилось что-то незнакомое. Глаза такие же голубые, зато волосы потемнели, как всегда зимой. С недовольством я заметила, что он поправился. Значит, его не мучили угрызения совести. Или просто переел мясных пирожков на свиноферме? Он поднялся на ноги, и наступил неловкий момент: стало ясно, что он собирается меня поцеловать. Я осторожно повернула голову и, вдохнув знакомый аромат «Шанель», ощутила острый укол боли. Он пил джин-тоник и предложил то же самое мне. Но я заказала «Перье», потому что поняла: стоит сейчас выпить что-нибудь крепче минеральной воды, и я разрыдаюсь. По обыкновению, он был изысканно одет — не в рубище из мешковины, как мне мечталось, а в темный костюм и рубашку в тоненькую полосочку с двойными манжетами, в которых поблескивали серебряные запонки, подаренные мной на день рождения. Ни посыпанной пеплом главы, ни вериг. Вместо них новенький бледно-желтый шелковый галстук, который я видела в первый раз. Наверное, подарок от Пятачка. Короче, выглядел он просто сногсшибательно. Самое смешное, когда я сегодня собиралась, на меня снова накатил знакомый приступ паники: вдруг ему не понравится, как я выгляжу? Что, если он будет отпускать колкости? Скажет, что сумка не подходит к костюму, пиджак мешковатый, или не того цвета, или слишком дешевый. Я чувствовала себя виноватой, потому что выбросила всю одежду, которую он мне подарил. Поймав себя на этом, я села на кровать и дважды со всей силы ударила по лбу. А потом надела брюки от «Ред-о-Дед» — Доминика бесит, когда женщины ходят в брюках, — и черный жакет от «Комм-де-Гарсон». Самую неженственную одежду, какая только нашлась в моем гардеробе. Волосы я прилизала с помощью геля. Увидев меня, он был ошарашен. Я заметила, как в его глазах вспыхнуло изумление. Но он слова не проронил ни по поводу мальчишеской стрижки, ни о кардинально изменившемся стиле одежды. Может, видел мою фотографию в «Стандард» и был уже готов.

Несколько секунд мы нервно разглядывали друг друга. Он попытался, было улыбнуться, но налетел на мой холодный, равнодушный взгляд. Однако сердце у меня пылало. Впервые за всю историю наших отношений я имела над ним власть. По той простой причине, что это он захотел со мной увидеться. Несколько минут мы сидели молча, изучая меню. Потом к нашему столику подошел официант.

— Мне, пожалуйста, трехцветный салат из виноградных помидоров и жаренную на сковороде рыбу-меч, — заказала я.

— Простите, мадам, — официант явно был сбит с толку. — Но этого нет в меню.

— Ну, надо же! — голос мой был сладок до отвращения. — В самом деле. Эти блюда подают в отеле «Уолдорф». Пожалуйста, севрюжью икру и жареную утку с фуа-гра. — Жаль, что у них нет белужьей икры.

— А вы, сэр?

— Копченого лосося и картофельную запеканку с мясом.

— И ты сможешь проглотить все это? — с милой улыбкой усомнилась я, когда ушел официант. — После того, что ты сегодня услышишь, боюсь, кусок не полезет в горло.

— Я знаю, что виноват, — тихо отозвался он. — У тебя есть причины сердиться, Минти. Я этого ожидал.

— Знаешь, — я была сама веселость, — именно сегодня я вообще-то на тебя не сержусь. Ни капельки. Нет, конечно, сердилась, — невозмутимо продолжала я. — Откровенно говоря, Доминик, я так на тебя сердилась, что думала, у меня случится сердечный приступ.

— Извини, — произнес он. И вид у него был виноватый.

— Вообще-то… — я старалась не повышать голоса — ведь Доминик очень неуверен в себе и ненавидит сцены.

— Что? — спросил он.

— У меня даже был нервный срыв после того, что ты натворил. — Он молчал. — Но это так, между прочим, чтоб ты знал. — Я сделала глоток слабогазированной воды и весело продолжала: — Но мы же договорились — без обид. Ты ведь именно так выразился? Без обид? Боюсь, Вирджиния Парк не столь отходчива, как я. — Он налился краской. — Да, Доминик, жаль в этом признаваться, но, несмотря на весь мой печальный опыт, я ничем не смогла помочь бедняжке. Кстати, обручальное кольцо я подарила бродячему музыканту в Париже.