Мученик

На мгновение Олтмэн заколебался. В некотором смысле он уже потерял Аду после того, как она отдала всю себя служению новой религии. Когда она окончательно оставит Олтмэна, являлось лишь вопросом времени.

Но как бы то ни было, он все еще любил Аду и не смог бы жить с осознанием того, что стал причиной ее гибели. Он тяжело вздохнул, отключил связь и направил батискаф к поверхности. Висевший в гигантской металлической сети Обелиск скоро исчез позади. По пути наверх Олтмэну встретились три подводные лодки – они тащили новый мощный трос. Другой его конец, как заметил Олтмэн, уходил в громадный отсек плавучей базы, расположенный ниже ватерлинии. Вход в него был закрыт с самого начала экспедиции для всех, кроме людей из ближайшего окружения Маркоффа. Что задумал коварный Маркофф, Олтмэн мог только догадываться.

47

Едва выбравшись из батискафа, Олтмэн сразу же направился в отсек, в котором – он знал – должен был разместиться Обелиск. Отсек располагался в центре базы и являлся самым крупным из расположенных ниже ватерлинии. В него вели четыре входа, но три из них, как обнаружил Олтмэн, были намертво заварены. Перед четвертым, основным, уже находился пост из двух охранников. Олтмэн решил хитростью проникнуть внутрь.

– Ребята, мне сейчас нужно быть в отсеке, – заявил он охранникам. – Принимать Обелиск.

– У вас есть пропуск? – спросил первый охранник.

– Вход – строго по пропускам, – прибавил второй.

– Я его оставил в каюте. Понимаете, не хочется опаздывать. Давайте я потом принесу и покажу, идет?

– Без пропуска никому нельзя.

К ним несмело подошел один из ученых, взмахнул кусочком пластика, и охранники молча кивнули ему: проходи. Когда дверь отъехала в сторону, Олтмэн заглянул внутрь и увидел, что там расположен обычный шлюз. Ученый терпеливо дожидался, когда ему разрешат пройти дальше, а тем временем дверь вернулась на место.

– Пожалуйста, – предпринял Олтмэн еще одну попытку, – мне необходимо…

– Мы ведь уже объяснили, – прервал его старший. – Без пропуска входа нет. А теперь двигайте отсюда, не то моментально загремите в карцер.

Олтмэн медленно зашагал по коридору. Войти в отсек пока не удалось, но, возможно, получится хотя бы понять, что там происходит. Он переходил от одной лаборатории к другой, заглядывал в каждую и наконец обнаружил помещение с окном, которое выходило как раз в интересовавший его отсек.

Он подошел вовремя – в днище был открыт люк, и в нем появился Обелиск, его при помощи тросов медленно тянули внутрь. Но вот происходившего непосредственно в отсеке Олтмэн разобрать не мог. Каким-то образом стекло сделали частично непроницаемым, и все, что он видел, – это неясные движущиеся тени, а потом – смутно различимая громада самого Обелиска. Разглядеть подробности не удалось.

– Вот видишь, – радостно провозгласил Филд, – мы же говорили, что ты рано или поздно придешь к вере.

Но Олтмэн вовсе не принял веру. Он по-прежнему считал Филда и его единомышленников ненормальными, однако не собирался произносить это вслух. Обелиск находился на борту плавучей базы менее суток, но за это время на самой базе произошли значительные изменения. Еще до того, как Олтмэн вернулся из последнего подводного рейда, ряду исследователей объявили, что их участие в дальнейших работах не требуется, и они были отправлены на сушу, в научный центр «Дреджер корпорейшн». Последний, по слухам, в настоящее время превратился из исследовательского центра в своеобразный отстойник для ученых, надобность в которых у Маркоффа отпала, но он не хотел отпускать их далеко от себя. Среди отбывшей на материк партии была и Ада, поэтому Олтмэн не смог с ней увидеться и убедиться, что с девушкой все в порядке. Он подозревал, что и сам оказался бы в первых рядах «лишних» ученых, если бы только вернулся немного раньше. Так или иначе, Олтмэну велели собирать вещи; его должны были отправить на берег в составе следующей группы рано утром.

– Мне требуется помощь, – объявил Олтмэн, сжимая спрятанный в кармане фрагмент артефакта. – Обелиску от меня кое-что нужно. Я должен его увидеть.

Лицо Филда помрачнело.

– Он хорошо охраняется. Увидеть его будет очень непросто.

– Помнится, ты говорил, что среди верующих есть и люди из ближайшего окружения Маркоффа.

– Да, верно, – кивнул Филд, – но…

– Это важный момент, – поднял палец Олтмэн. – В противном случае я бы к тебе не обратился. – Он вынул из кармана керн и продемонстрировал Филду. – У меня в руке часть его. Это необходимо вернуть.

Филд протянул руку и осторожно дотронулся до камешка.

– Можно подержать? – спросил он с благоговейным восхищением.

Олтмэн молча протянул образец. Филд принял его в обе ладони, как новорожденного ребенка. Лицо его озарила такая радость, что Олтмэн даже немного испугался. Глядя на «реликвию», Филд принялся тихонько напевать то ли песню, то ли молитву – не разобрать слов, – а потом, с неохотой вернув керн, опустился перед Олтмэном на колени.

– Встань. И никому ни слова о том, что́ я собираюсь сделать.

Но Филд подняться не пожелал.