Мученик

– Мы все понимаем. Еще не время. Мы будем наблюдать и ждать. Чтобы в нужный момент занять место рядом с тобой.

– Повторяю еще раз, – начал выходить из себя Олтмэн, – я не сторонник вашей веры.

– Но ты им станешь, – уверил его Филд, – я знаю. Возможно, ты пророк поневоле, но тем не менее – пророк. Мне было на этот счет видение.

– Сейчас еще не время, – повторил его слова Олтмэн. – Убирайтесь к черту!

Люди медленно покидали каюту, при этом каждый останавливался и дотрагивался до плеча Олтмэна или пожимал руку, словно эти действия могли принести удачу. У Олтмэна от этих прикосновений по телу побежали мурашки.

46

Олтмэн смотрел через иллюминатор батискафа, как роботы заканчивают присоединять тросы к опутавшей Обелиск сети. Тот стоял на дне морском и, хотя и напоминал пойманную в силки птицу, все же имел весьма внушительный вид.

«Вот она, причина всех моих проблем, – размышлял Олтмэн. – И ситуация только ухудшается».

С расстояния всего нескольких метров он видел, как натянулся толстенный трос, до того извилистой змеей убегавший наверх, в темноту и до самого буксира. ДУМы удалили значительное количество грунта по периметру основания Обелиска, но пока было неясно, удастся ли его выдернуть. В глубине души Олтмэн надеялся, что не удастся. Он затаил дыхание. Обелиск накренился, в течение мига Олтмэн был уверен, что сеть сейчас не выдержит и порвется. Она скрипела, медленно раскачивалась и наконец с громким скрежетом, странным образом искаженным толщей воды, вместе с артефактом двинулась к поверхности.

Олтмэн направил батискаф следом. Время от времени он передавал сообщения и указания на расположившиеся поблизости подводные лодки. Те в свою очередь ретранслировали их дальше – на базу. Первое время Обелиск крутился вокруг своей оси – вода свободно струилась мимо извивающихся «рогов», заставляя артефакт вращаться и создавая невидимый глазу водоворот в кильватере. Олтмэн смекнул, что в скором времени это может обернуться серьезной проблемой – если запутаются тросы, – поэтому он отдал команду притормозить подъем, и, когда скорость упала буквально до черепашьей, вращение прекратилось. Теперь Обелиск двигался хоть и медленно, зато ровно.

«Вот так», – удовлетворенно подумал Олтмэн.

Обелиск неспешно скользил сквозь тьму. Только когда он находился уже на половине пути к поверхности, Олтмэн обнаружил, что не испытывает галлюцинаций. Кроме того, впервые за несколько последних месяцев не болела голова. Он проверил показания приборов и установил, что сигнал исчез примерно в то самое время, когда начался подъем артефакта.

«Наверное, мы его отключили, – предположил Олтмэн. – Вероятно, все делаем правильно и именно таких действий от нас ожидали. Может быть, он и подавал сигналы для того, чтобы мы его обнаружили и подняли на поверхность. Возможно, в этом и заключалось его предназначение».

На несколько секунд он успокоился, но потом его начали донимать вопросы, на которые пока не находилось ответов. Если дело обстояло именно так, как Олтмэн представлял себе, тогда в чем смысл всех этих галлюцинаций? И почему чем ближе люди находились к Обелиску, тем сильнее он на них влиял?

«Складывается такое впечатление, что он хочет удержать нас на расстоянии. И что общего со всем этим должны иметь предупреждения мертвецов о Слиянии?»

«Может статься, мы поступили правильно, – решил он, – а возможно, допустили очень и очень большую ошибку».

Уже недолго оставалось до того момента, когда Обелиск окажется на поверхности и его затащат в специальный отсек на грузовом судне.

Вода вокруг по мере подъема становилась светлее, и Олтмэн теперь видел артефакт четко, как никогда прежде. Оказавшись на свету, тот выглядел еще внушительнее – весь покрытый непонятными значками и врезавшимися в камень горизонтальными линиями. И по-прежнему Олтмэн не замечал никаких следов соединений или трещин. Обелиск производил впечатление монолита, сделанного из огромного цельного камня.

Когда расстояние до поверхности составило пятьсот метров, Маркофф отдал приказ остановить подъем.

– Что случилось? – спросил Олтмэн по аудиосвязи. – Эта остановка не предусматривалась планом.

– Мистер Олтмэн, я хочу поблагодарить вас за оказанную помощь, но участие глубоководного аппарата больше не требуется. Возвращайтесь в отсек.

– Что? Послушайте, Маркофф, я бы остался здесь. Если вы не возражаете.

В наушниках надолго воцарилось молчание, а потом с потрескиванием ожил экран и на нем появилось лицо Маркоффа.

– До этого момента вы были для меня неоценимым кадром. Теперь же рискуете превратиться в расходный материал.

– Что происходит? – повторил вопрос Олтмэн.

– Вас это не касается, – отрезал Маркофф.

Олтмэн открыл было рот, но тут же закрыл. Он прекрасно знал, что Маркофф способен без зазрения совести выпустить по батискафу торпеду. Возможно, сейчас самое время уйти на глубину и попробовать смыться.

Маркофф словно прочитал его мысли и добавил:

– Или требуется весомый аргумент, чтобы вы образумились? Например, как насчет вашей подружки?