Мученик

– Не только записывает. Мы считаем, что он еще и передает его, и целенаправленно изменяет, хотя и незначительно, генетическую структуру человеческих особей. Фактически именно таким образом и могло возникнуть человечество.

Олтмэн не знал, что и сказать. Мысль о том, что человеческая жизнь возникла не в результате естественного хода эволюции и не является Божьим даром, а появилась благодаря загадочному Обелиску, казалась ужасной.

– Но зачем ему транслировать нам наш же генетический код? – спросил Олтмэн. – Человечество ведь давно уже возникло. Какой в этом смысл?

– Вы говорили с Гроте Гуте? У него проблема. Ради бога, сходите побеседуйте с Гроте.

Так Олтмэн и поступил. Немецкий ученый не оправдал его ожиданий: это был невысокий и очень худой человечек с абсолютно лысой головой. Выглядел он совершенно беззащитным и даже беспомощным. Гуте, похоже, поджидал Олтмэна.

– Да, – кивнул немец, – герр доктор Филд говорил мне о вас. Вы ведь один из нас, верно? – Олтмэн не подтвердил и не опроверг его предположения, но Гуте и без того продолжил: – Вы хотите знать об импульсе. Любопытствуете, смогли ли мы расшифровать сигнал. Наверное, герр доктор Шоуолтер что-то вам рассказал?

– Да, – кивнул Олтмэн.

– Похоже, мы смогли расшифровать сигнал. Но у нас есть затруднение.

– Что за затруднение?

– Я и мои сотрудники разобрались в сигнале и думаем, что поняли правильно. Мы понимаем, что это код, и знаем, что он собой представляет. Герр доктор Шоуолтер полагает, что он тоже расшифровал сигнал, и он также считает, что прав. Затруднение состоит в том, что мы получили различные результаты. Он думает, что этот код – следующий шаг на пути эволюции человека. Я придерживаюсь мнения, что это нечто совершенно другое, не сопоставимое ни с одним известным видом. Сейчас я свожу вместе все свои данные, чтобы можно было тщательнее изучить код.

– Вероятно, кто-то из вас ошибается, – заметил Олтмэн.

– Вероятно. А может быть, зашифрованный в сигнале код отличается от того, что записан на Обелиске. – Гуте наклонился и пристально посмотрел Олтмэну в глаза. – Я должен вам кое-что сказать. Я целиком принял новую веру, вы не должны в этом сомневаться. Но я также и ученый. Я внимательно просмотрел результаты герра доктора Шоуолтера и тщательно проверил свои. Наши расчеты правильные. Если Обелиск был началом человечества, то ему не надо сейчас заново посылать эту информацию. И тем не менее он ведет передачу и сообщает при этом неизвестный генетический код. Может быть, он и передает сейчас сигнал, но нельзя исключить, что это искаженный сигнал и искаженный генетический код. Может быть, этот Обелиск запустил процесс вырождения.

– Вы о Слиянии?

– Но может быть, он просто сбился, – продолжил Гуте. – Мы обязаны попытаться понять его. Мы должны поработать с ним.

– Но что, если именно в этом и заключается его предназначение?

Гуте вытащил из-под рубашки и сжал в кулаке изображение Обелиска.

– Нет-нет, Он не может замышлять такое, – горячо произнес немец. – Обелиск находится здесь ради нас. Он просто сбился. – И ученый с надеждой посмотрел на Олтмэна.

Олтмэн кивнул и, не говоря ни слова, удалился.

«Меня окружают психи, – не удержавшись, подумал он. – Психи и фанатики».

Однако вечером того же дня Олтмэна начали одолевать сомнения. Что, если этот Гуте прав? Вдруг Обелиск просто сломан? Может быть, его удастся исправить, если вернуть на место вырезанный керн.

«Но это сущая нелепица, – сообразил Олтмэн. – Он ведь передавал сигнал еще до того, как я взял образец».

Он лежал, уставившись в потолок, и тут ему в голову пришла другая мысль:

«А что, если тогда Обелиск передавал другой, правильный, сигнал?»

Он понял, что не сможет заснуть, если хотя бы не попытается найти ответ.

Олтмэн разбудил Шоуолтера и объяснил, что хочет сделать.

– Уже пробовали. Нет никакой разницы.

– Но может быть…

– Отсутствующий фрагмент не является таким уж важным, – объяснил Шоуолтер. – Собственно, ни один отдельно взятый фрагмент не является важным. Обелиск представляет собой высокоорганизованную самовоспроизводящуюся структуру – точно так же, как, например, моллюск наутилус, который способен к репликации даже во время передвижения. И если какие-то его части сломаны или повреждены, он все равно работает. Наверное, единственный способ вывести Обелиск из строя – это разрушить его целиком, обратить в пыль.

В расстроенных чувствах Олтмэн вернулся в постель. Итак, счет один – ноль в пользу Обелиска. Он вовсе не поврежден или, по крайней мере, поврежден не в привычном людям смысле. Следовательно, он функционирует именно в таком режиме по другим причинам. И деятельность его направлена то ли на благо человечества, то ли на уничтожение.

55