Мучимые ересями

Мерлин посмотрел на него ещё мгновение, а затем слегка кивнул в знак согласия.

— Я не знаю, найдёт ли кто-нибудь его тело, — сказал он. — Дейвис забросал его и его оруженосцев достаточным количеством грязи, и, кроме того, вся эта местность по-прежнему находится рядом с девственным лесом, так что даже искатели, специально ищущие могилу, вполне могут пропустить её. Но если Волна Грома возьмётся за Кейри, его связи с Халбрукской Лощиной почти обязательно обнаружатся. И объяснять его таинственное исчезновение в такой момент…

Он позволил своему голосу затихнуть, и Кайлеб кисло фыркнул.

— Рассчитано совсем не на то, чтобы успокоить умы чизхольмцев Шарлиен, не так ли? — сказал император.

— Нет. И уж тем более не в Палате Общин, учитывая его тесные связи с армией и с Зелёной Горой. Но ведь на самом деле ты думал не об этом, не так ли?

— Нет, — со вздохом согласился Кайлеб.

— Она очень умная леди, — печально заметил Мерлин. — Слишком умная, чтобы не догадаться в конце концов, расскажем мы ей об этом или нет. Особенно если Бинжамин возьмётся за Кейри. Поэтому я полагаю, что настоящий вопрос заключается в том, есть ли смысл пытаться защитить её.

— И как она отреагирует, когда узнает, что мы пытались это сделать, — согласился Кайлеб.

— В любом случае, я думаю, что мы определённо должны сказать Нарману. Во-первых, потому что его советы о том, как мы справимся со всей этой неприятной частью проблемы, были бы чрезвычайно ценны. Во-вторых, потому что он такой же умный, как Шарлиен. Расскажем мы ему или нет, он всё равно догадается, так что мы можем рассказать ему всю правду — во всяком случае, об этом — с самого начала и сэкономить всем немного времени.

— Ты, конечно, прав. — Плечи Кайлеба поникли. — Я только хотел бы, чтобы это было не так. Она любила его как отца, Мерлин. Это разобьёт ей сердце. И, честно говоря, я немного боюсь.

— Боишься, что она обвинит в этом, хотя бы и косвенно, тебя? — мягко спросил Мерлин. — Что она увидит в своём решении принять твоё предложение истинную причину того, что он сделал... и его смерти?

— Да, — признался император.

— Я не могу обещать, что она этого не сделает, Кайлеб. Никто не может. Но Шарлиен не первый человек, у которого кто-то из близких не одобряет её брак. И она не смогла бы выжить так долго на троне Чизхольма, не научившись понимать, как работают умы и сердца людей, когда речь идёт о политике и власти. Давай посмотрим правде в глаза — она привезла своего дядю в Черис в первую очередь потому, что боялась, что не сможет доверять ему дома, в Чизхольме. Она так много знала о нём ещё до того, как вышла за тебя замуж. Конечно, люди могут наказывать себя за вещи, которые не имеют никакого рационального смысла, поэтому вполне возможно, что она решит, что её брак «подтолкнул его» к действиям, которые он предпринял, хотя её интеллект знает, что окончательное решение было его и только его. Но даже если и так, я думаю, она скорее будет винить себя за то, что приняла твоё предложение, чем тебя за то, что ты его вообще предложил.

— Я бы предпочёл, чтобы она обвинила меня, — очень тихо сказал Кайлеб, глядя на свою руку, играющую с коробкой карандашей на краю стола с картами.

На этот раз Мерлин ничего не ответил. На несколько секунд воцарилась тишина, а затем Кайлеб снова выпрямился.

— Хорошо, — сказал он чуть более оживлённо. — Думаю, ты прав насчёт Нармана, так что, пожалуй, мне лучше послать весточку, что я хочу его видеть.

— И пока мы ждём, — сказал Мерлин, — нам с тобой нужно подумать над небольшой проблемой: как император, который к тому же сам себе полевой командир, может исчезнуть из своего штабного лагеря хотя бы на… ну, скажем, на четыре-пять часов посреди ночи?

— Не говоря уже о том, как мы вытащим вышеупомянутого императора и полевого командира из его штабного лагеря, — согласился Кайлеб. Он покачал головой и усмехнулся. — Я действительно с нетерпением жду встречи с этим твоим «разведывательным скиммером» — напуган до смерти, заметь, но с нетерпением жду. Но придумать способ вытащить меня отсюда будет намного сложнее, чем просто выяснить, как сделать что-то столь незначительное, как… о, убедить Гектора Корисандийского, что я действительно его лучший друг.

.XVII.

Разведывательный скиммер в полёте,

Над океаном Картера

Нос Кайлеба Армака плотно прижался к внутренней обшивке бронепластового фонаря кабины, когда разведывательный скиммер прорвался сквозь ночные небеса. Он был первым уроженцем Сэйфхолда, который действительно летал за более чем восемь веков, и Мерлин почти физически чувствовал восторг молодого человека, так как император сидел в пилотском кресле позади него.