Мудрецы. Цари. Поэты

Сон — но в темном углу старик туркмен в косматой папахе молится молится, пав на кошму кунградскую… молится ползает тащится скитается мается, не снимая глухой сальной папахи…

Сон — но Турсун-Мамад все стоит все стоит все стоит у мангала да все улыбается улыбается улыбается… Потом падает… падает… падает!..

Нерожденный несужденный сын мой!.. И ты убитый… Прощальный…

Айя!.. Не сон это… Нет!.. Айя… Нет…

Тогда!..

МОСТ

…Тогда я встаю встаю бегу бегу с кошмы кунградской затхлой рыхлой, тогда я задыхаюсь маюсь, тогда я тыл руки своей сонной кусаю, как древние арабы и отчаянье.

Тогда я выбегаю из чайханы в ночь в снег в жемчужные недвижные равнодушные пустынные ледовые снежные чинары чинары чинары…

Айя!..

Будь проклята чайхана!.. Кровавая…

Будь проклята ночь!.. Кровавая…

Будь проклят снег!.. Кровавый…

Будь прокляты чинары!.. Кровавые…

Будь проклята земля родина моя!.. Кровавая… кровавая…

Айя…

…И дорога ледяная ночная снежная пустынная ледяная… И только след палачей низко дымится тянется туманится длится тлится тянется…

Ночь палачей свершается… Держава палачей туманится… Необъятная…

…И где тут мудрость моя?.. Где брег ее вешний вечнозеленый?.. Где обитель юдоль заводь ее тихопесчаная врачующая тихокаменная дальняя святая желанная нечаянная?.. Есть ли на земле такая? На земле, где и шампуры служат текут текут струятся ножами окаянными нежданными?..

Есть ли такая на земле тирана?..

Есть ли такая в народе овечьем рабском?..

Не знаю… Я один на ночной ледовой кешской зимней дороге…

…Ходжа Насреддин, почему ты садишься на осла задом наперед? Спиной к голове осла, лицом к хвосту?..

…Потому что вокруг меня, в настоящем, такая ночь, такая кровь, такая тьма, такое рабство, такая нищета, что мой взор невольно устремляется назад, в прошлое… Только мой осел глядит в будущее… Только осел глядит в будущее, алчет, ищет будущего… Я не хочу туда глядеть… Будущее еще темнее настоящего… да!.. Я вижу, хотя гляжу в прошлое…

Я устал. Я гляжу в прошлое. Я еду в прошлое. В родной кишлак Ходжа-Ильгар.

И там мудрость моя!.. И там заводь лазоревых нескошенных нетронутых форелей ягнят телят… Там!..

…Но я один на ночной ледовой кромешной морозной дороге…

И только след палачей дымится живет стелется широкий… Дымится раной язвой порубью глубокой… И только след палачей дымится один жив свеж лют средь державы сонной ледовой морозной…

долго… долго… долго… долго… Тошно…

Долго!..

И тут осел мой Жемчуг останавливается…

И снег сухой морозный снег уж не скрипит уж не хрустит дремотно под его дремотными дремливыми дремучими усталыми ногами… Уж не хрустит, как раннее калайдаштское яблоко в зубах мальчика-дехканина…

Яблоко… Раннее… В ранних зубах мальчика…

Яблоко… дальное… Дальнее…

…Но что тут?

…Я сижу, я сплю на холодном голодном осле… Осел стоит… Долго… сонно… дремотно…

Потом я просыпаюсь озираюсь…

Потом какой-то глухой текучий ровный шум доносится…

Айя!.. Да это же родная река моя Сиёма!.. Да это же она шумит в берегах ледовых лютых сонных!.. Да это ж река колыбель люлька гахвара река Сиема моя текучая незамерзающая родина!..

И мост висячий деревянный древний дряхлый ветхий шаткий тонкий худой мост светился во тьме снежной бредовой… Родной мой мост!.. замерзший мост мой! кость моя! худая детская голодная протянутая моя далекая висячая ручонка!..

Ойя!..

…Река!.. Родная!.. Сиема!.. Ледовая, а не замершая…

…Мост!.. Милый!.. Худой!.. Исхоженный!.. Истрепанный… Изъезженный… а не оборванный…

Ай!.. столько лет прошло… Я стар… А ты течешь молода в снегах во льдах река… А ты висишь качаешься мост дремный древний деревянный шаткий а веселый!..

И я слезаю с осла и я бегу к реке и я бегу к мосту и дикая обширная хирка шута на мне павлинья рваная полощется полощется полощется и точно надо мной она хохочет и хохочет и хохочет… И от бега разлетается, как крылья расписного фазана, и рвется рвется рвется…

Но я бегу как дальний пыльный кишлачный мальчик с бритой резвой лобастой телячьей головой к висячему мосту мосту мосту мосту…

Но!..

Но!.. Стой!.. Но что там?.. Что?..

Айя!.. След палачей ведет к мосту и там стоит Безносый. Кат. Палач…

Я сразу узнаю его. Нетрудно…

…И он глухо хмельно бредово хохочет и хватает паучьей цепкой рукой меня за плечо. Его пальцы как шампуры ножи уходят врезаются влезают в мое плечо…

Он хохочет. У него глаза, как желтые спелые осы… Я знаю такие глаза… Он накурился анаши… Он хохочет… И плачет… И желтые спелые осы плачут… выжидают…

И рядом стоит его караширский лютый густой конь и конь храпит хрипит и круто ходит крутит водит точеной пенной головой и дрожат дергаются рябят его атласные шелковые смоляные пугливые нервные кожи… И содрогаются знобкие атласные кожи…

…Ай родная река! ай родной мост! ай родная земля! ай родная ночь!.. Ай родной палач!.. Родной державы посланник лазутчик-добытчик-охранник… Ай родной палач! Ты и тут!..

Ай, земля моя!..

И на всех дорогах мостах твоих палачи стоят.

И на всех мостах палачи стерегут… Палачи блюдут… Палачи секут… Палачи хранят… Палачи щадят…

Мой родной палач — ты и тут…

Ночь!..

Мост!..

Река!..

Палач!..

Ай!.. Много!..