Мудрецы. Цари. Поэты

…Один я… И переоделся нарядился превратился в пастуха-туркмена, чтобы не узнали, чтобы не нагнали…..И узнают… И нагонят… И учуют… И уже где-то скачут скачут скачут рыщут свищут ищут…

… А Ходжа Зульфикар садится на осла Мурра и уходит уходит…

И долго долго в снежной блескучей мгле тьме мге серебрится белеет тлеет его нагая восковая спина спина спина…

И он уходит в глухое горное ущелье, где не шумит малая ледовая застывшая река, где стоят снежные ту-ранги, где плывут наплывают натекают серебряные снежные туманы туманы туманы…

Но долго долго долго белеет во тьме его спина нагая восковая осиянная живая…

Тогда Амир левой целой темной рукой хватает меня за руку и от него пахнет тянет гиблым сонным дремным перегаром маком.

— Гляди, гляди, Насреддин!.. У него в спине четыре ножа!.. Четыре шампура!.. Видишь?.. Четыре шампура из спины торчат текут сверкают!.. Те!.. Четыре!.. Из спины невиноватой!.. Пусть он подольше их из себя не вынимает не выбирает… А то хлынет кровь из овдовевших опустелых ран разъятых… Я знаю… Пусть подольше поживет с шампурами-ножами… Но в глаза! в глаза! так бьют они! так остро больно тычут режут бьют сверкают!.. Глаза они рвут грабят!.. Да!.. И старые мои глаза шампуры вырезают!..

…Амир, ты терзаешься?..

…Но дервиш уходит в ночь и спина его в тумане серебристом уже смутная уже разваливается разбредается мерцает растворяется теряется теряется теряется…

И дервиш на осле уходит в снежный куст

И дервиш на осле уходит в снежный куст

И дервиш на осле уходит в снежный куст туранги

И дервиш на осле уходит в снежный куст туранги принимающий

таящий

И дервиш на осле уходит в снежный куст приречный горный

дальний

дальний дальний

И река не шумит а промерзает тихо тихо останавливаясь обмирая

И река не шумит а тихо тихо промерзает обмираетобмирая обмирая

И дервиш на осле уходит в снежный куст туранги дальной

дальной

дальной

И дервиш на осле уходит в куст туранги серебрйный серебрйный

серебряный в куст зачарованный в куст венчанный

И дервиш на осле уходит…

Куст…

Туманно… ой туманно… ой туманно…

Куст тихо осыпается пресветлыми тишайшими блаженными

безвинными

кудрявыми снегами осыпается

Куст куст объемлемый объятый серебряными летучими снегами

охваченный дикорастущими ледовыми святыми хрусталями снегами

хрусталями хрусталями

И дервиш зачарованный уходит в снежный куст зачарованный

Блаже!..

И дервиш на осле в серебряном тумане тáя тáя тáя разбредается

И дервиш на осле в серебряном тумане возлетает

Ангел

…Да… Ангел!.. И дервиш-ангел уходит к Аллаху…

…А нам куда?.. Куда шуту, мудрецу?.. Куда Тимуру?

Нас не ждут в садах медоточивых пряных вечных в садах вешних райских медвяных!.. Да… Не ждут… Я знаю…

…Но! но мне бы кибитку глиняную мазанку саманную с гнездом ласточки лепным кудрявым… Мне бы жену живую в платье гиссарском чреватую… А вечных садов пока не надо… Айя…

…И снова я у костра замираю засыпаю забываюсь…

….Да, Насреддин… Не суждены нам сады райские… Там для нас иные врата готовятся открываются… Врата огнем объятые… Ни прокрасться! Ни проползти! Ни пробиться! Ни пробраться тайно чрез Врата Адовы!..

Там Азраил с четырьмя шампурами-ножами сходит с Кутаса Зверояка косматого и немо улыбается… И горят шипят Врата, как угли того мангала, и рассыпаются и распадаются и четыре шампура-ножа раскаляются и ожидают ожидают ожидают!..

Уран!..

Но!..

Аллах!.. Ты знаешь!.. Ведь я был Сахиб-уль-Кырам!.. Повелитель Плеяд!.. Ведь я родился под звездою Джидда!.. Ведь отец мой амир Тарагай, нойон Тарагай дал мне имя из 17-й суры: ужели не опасаетесь, что тот, кто на небе, может велеть земле поглотить вас?.. Она уже колеблется?.. Тамурру!.. Колеблется!.. Тамурру!..

…Тимурр!..

…И я пришел, чтобы поколебать народы земли, чтобы напомнить им о Тебе, Аллах мой, ибо обращаются к Тебе во дни Войны!..

Тамурру!.. Колеблется!..

Тимурр!.. Уран!.. Тимур!.. Война!..

Ибо обращаются к Тебе во Дни горящих Градов, а такие творил я!.. Да!..