Мудрое сердце. Путеводитель по универсальным учениям буддийской психологии

На одном из ретритов я работал с Кайлом — бизнесменом, который рассказал мне, что впадает в сон во время каждой сессии медитации. Он уже провёл на ретрите несколько дней и успел хорошо отдохнуть, так что это не было истощением. Его уровень энергии также казался достаточно высоким, чтобы уравновешивать растущую неподвижность. У меня появилось подозрение, что его сонливость служила прикрытием каких-то переживаний. Когда мы сидели вместе, я попросил Кайла закрыть глаза и заняться исследованием. Какое-то время он спокойно сидел и был внимателен. Затем, когда у него появилась сонливость, я спросил его: «Возможно, ты что-то чувствовал, когда ещё не начал засыпать?». Через несколько мгновений его глаза наполнились слезами. Это состояние сонливости прикрывало озеро печали — самоубийство его любимой женщины несколько лет назад, его трудности и одиночество. Грустные воспоминания Кайла прибывали постепенно. Его внимание к заблуждению открыло уровень горя и боли, которого он избегал много лет. Не позволяя себе чувствовать те горе и боль, которые он носил в себе, Кайл, по его собственным словам, переживал жизнь так, словно был лишь наполовину живым, словно он находился в ожидании жизни. Притуплённость блокировала доступ к его страданию и сделала его неспособным полностью чувствовать, творчески действовать и снова любить.

Благодаря внимательности мы можем пробудиться от заблуждения. Даже армия Соединённых Штатов использует тренировку внимательности, основанную на программе снижения стресса, разработанной Джоном Кабат-Зинном, пользующейся большим успехом в больницах и бизнесе. Один молодой армейский офицер, отличавшийся вспыльчивым темпераментом и в прошлом испытывавший проблемы с гневом и стрессом, получил приказ от своего полковника пройти восьминедельный тренинг по внимательности, чтобы снизить уровень стресса. Однажды, после нескольких недель посещений тренинга, офицер зашёл в магазин за продуктами по дороге домой. Он спешил и, как обычно, был немного раздражён. Вместе со своей тележкой он встал в длинную очередь к кассе. Он заметил, что перед ним стоит женщина всего лишь с одной покупкой, вместо того чтобы быть в очереди к экспресс-кассе. Она держала ребёнка и разговаривала с кассиршей. Офицер почувствовал раздражение. Она встала не в ту очередь, разговаривала и всех задерживала. Затем она дала кассирше подержать ребёнка, и кассирша какое-то время с умилением играла с малышом. Офицер почувствовал, как поднимается знакомый ему гнев. Однако благодаря своему опыту практики внимательности он начал осознавать жар и напряжение в своём теле. Он чувствовал боль. Он начал осознанно дышать и расслабляться. Когда он снова поднял глаза, то увидел, что малыш улыбается. Когда подошла его очередь, он сказал кассирше: «Какой милый малыш». «О, вы находите? — ответила она. — Это мой сын. Его отец служил в военно-воздушных силах и погиб прошлой зимой. Теперь мне приходится работать полный рабочий день. Моя мама старается приносить его ко мне один-два раза в день, чтобы я могла побыть с ним».

Живя в заблуждении, мы поспешно осуждаем других. Мы упускаем из вида их внутреннюю красоту. Мы также упускаем из вида их боль и не можем ответить им с состраданием. Из-за невнимательности мы упускаем еду, которая стоит перед нами, парад прохожих, постоянно сменяющие друг друга виды и сердечную связь с миром.

Заблуждение отрицания

Под слоем невнимательности мы можем обнаружить вторую форму заблуждения — отрицание. Отрицание возникает, когда мы не верим в то, что находится прямо у нас перед глазами. На личном уровне мы можем отрицать проблемы на работе, сложности в браке, депрессию или зависимость, словно отрицание заставляет все эти проблемы исчезнуть. Из отрицания мы можем завести внебрачную связь и действительно верить, что романтическое опьянение продлится вечно. Мы можем думать, что фондовый рынок всегда будет расти и никогда не рухнет.

Многие из нас научились отрицанию в раннем возрасте. Нас учили игнорировать семейные тайны. Моя мать находила объяснения своим синякам и старалась не впускать в дом гостей, чтобы никто не видел, насколько безумным был мой отец. Отрицая, мы начинаем бояться сказать друг другу правду. Я знал одну двенадцатилетнюю девочку, умиравшую от рака, родители которой на Рождество купили ей новые лыжи. Они сделали это не потому, что пытались подарить ей надежду. Они просто не могли смириться с тем фактом, что после стольких лет катания на лыжах всей семьёй в каникулы она уже никогда не встанет на лыжи. Очень часто люди, работающие с больными детьми, говорят, что дети знают о своей приближающейся смерти, но пытаются защитить своих родителей от этого знания. Они могут быть очень одиноки в этом. Находясь рядом с умирающими детьми, я часто поражался их мудрости и бесстрашию. Они — учителя окружающих их взрослых с разбитым сердцем, которые живут в отрицании.