Мудрое сердце. Путеводитель по универсальным учениям буддийской психологии

В ходе буддийского обучения практикующий встречается как с индивидуальным, так и с коллективным измерением сознания. Женщина по имени Эвелин испытала это во время ретрита в центре «Спирит-Рок». Предки Эвелин были из Англии и обосновались в Миссури в 1840-х годах, и она знала семейные истории о крытых телегах и сражениях с индейцами. Позже она узнала, что на одну шестнадцатую была индианкой. Во время медитационного ретрита её ум наводнили образы семейной истории, борьбы и сражений. Они были смешаны с историей, которую она изучала в школе, и воспоминаниями о её властном отце. Некоторые образы отражали детство самой Эвелин. Однако они также указывали на что-то более масштабное. Ещё с начальной школы она была чувствительна к правам рабочих и положению людей, изгнанных с собственной земли, кем бы они ни были — майя в Гватемале или палестинцами в Израиле. Сидя в медитации, она чувствовала в себе кровь коренных американцев и переживания угнетения. Она также чувствовала в себе английскую кровь и ощущения угнетателей. Эвелин испытывала стыд за свою семью. Однако она также осознавала, что убийство коренного населения было не только кармой её собственной семьи. Все жители Северной Америки приняли участие в этой истории. Затем она осознала, что подобное происходило во всём мире. Мы были угнетателями и угнетёнными — это происходило со всеми нами.

Её накрыла волна сострадания. Она увидела, что все мы несём в себе источник страдания и потенциал исцеления. Мы не можем просто винить других, ведь мы — часть целого. Александр Солженицын сказал об этом так: «Если б это было так просто! — что где-то есть чёрные люди, злокозненно творящие чёрные дела, и надо только отличить их от остальных и уничтожить. Но линия, разделяющая добро и зло, пересекает сердце каждого человека. И кто уничтожит кусок своего сердца?»[7].

В ходе медитации ученики переживают игру индивидуального и универсального сознания. Поначалу практикующие могут замечать внезапное возникновение старых воспоминаний, забытых сцен из детства и прежде не замеченных импульсов и чувств. Часто медитирующие сначала входят в гипнотическое, полусонное состояние и видят напоминающие сновидения образы, наполненные беспорядочными сценами с участием незнакомых людей и неизвестных объектов, происходящие в странных местах. Иногда они сливаются в длинные, напоминающие сновидения истории, разворачивающиеся в целые драмы.

По мере углубления медитации могут проявляться бессознательные паттерны, хранящиеся в теле и уме. Мы можем осознавать историю прошлого, убеждения и образы, до сих пор остававшиеся бессознательными. Затем мы можем обнаружить, что столкнулись с мощными чувствами алчности, ярости, страха или горя, намного превосходящими всё, что мы когда-либо знали или признавали. Иногда они бывают связаны с нашей личной историей, а иногда возникают как более универсальное измерение сознания-хранилища. Когда сознание-хранилище открывается, мы можем спонтанно переживать то, что в буддийской психологии называется множеством планов существования. Они охватывают диапазон от небесных миров до миров боли и несчастья. В сознании небесных миров мы можем переживать спонтанное возникновение священных и религиозных образов всех возможных традиций или сталкиваться с десятками форм небесных наслаждений. Здесь мы видим храмы, святых, ангелов, дэвов и слышим небесные хоры. Я часами слушал то, что казалось мне небесной песней существ света, и созерцал сотни форм священных рощ и храмов. В другое время мог возникнуть мир животных, и я действительно чувствовал себя лососем, вороном или муравьём.

Бывало также, что я испытывал универсальное измерение страдания с образами потерь и разрушений. За несколько дней моей медитации на ретрите возникали сотни образов смерти. Я видел, как моё тело режут, колют и растаптывают на войне, как оно беспомощно лежит на сотнях больничных кроватей, сражённое болезнью, или гибнет от несчастного случая, падения, утопления или удара. Я чувствовал, как моя плоть разлагается и отваливается от костей, после чего остаётся лишь скелет. Иногда эти образы были личными и индивидуальными, поскольку были моими собственными воспоминаниями. Иногда же они казались, скорее, архетипическими, словно природа жизни и смерти показывала себя мне. На этом этапе своего обучения я развил прочную опору внимательности и равностности и мог встречать эти образы с мудростью. Мой учитель поощрял меня стабилизировать внимание и полагаться на пространство осознавания — он называл это тренировкой равностного отношения к смерти.

Одиннадцатый принцип буддийской психологии:

———————————————————

11. Существует личное и универсальное бессознательное.

Обращение осознавания к бессознательному даёт понимание и свободу.

———————————————————

Бессознательное и прошлые жизни