Если применить эту аналогию к нашему телу, то большинство людей живет на лужайке перед домом. Мы смотрим на свое тело только снаружи и разучились входить обратно внутрь. Другими словами, настолько зациклились на своей внешности, что утратили способность чувствовать происходящее внутри. Даже если все наше внимание направлено наружу, мы рождены жить «в доме» – другого варианта попросту нет. Но когда мы начинаем понимать, что у нас есть публичное тело – тело, которое другие люди комментируют, хвалят или критикуют, – становится все труднее сопротивляться желанию покинуть дом, который всегда был нашим.
Самообъективация – это клинический термин для описания ситуации, когда человек живет на лужайке перед домом. Широкая общественность впервые узнала о теории объективации в 1997 году благодаря профессорам психологии Барбаре Фредриксон и Томи-Энн Робертс. Они описали ее как опыт нахождения женщины в патриархальной культуре, которая превращает женское тело в сексуальный объект [5]. Девочки и женщины постоянно подвергаются объективации, однако мальчики и мужчины также все чаще становятся ее жертвами. Когда это происходит, человек может перейти к самообъективации – начать воспринимать себя прежде всего с позиции стороннего наблюдателя. Объективация и последующая самообъективация играют центральную роль в потере связи со своим телом и чреваты различными проблемами со здоровьем, включая депрессию, расстройства пищевого поведения, злоупотребление психоактивными веществами, причинения себе вреда и сексуальную дисфункцию [6].
Работа психолога Кэрол Гиллиган сыграла важную роль в понимании процесса, в результате которого люди «выходят из своего дома», особенно когда речь идет о девочках и женщинах. Гиллиган вместе со своими коллегами продемонстрировала, что при изменении тела в период полового созревания они начинают воспринимать себя по-другому из-за того, как к ним начинают относиться окружающие [7]. Если прежде по дороге в школу девочка играла в классики и обсуждала фенечки, то теперь на этом же пути она сталкивается с нежелательным вниманием со стороны проезжающих мимо мужчин или приставаниями мальчишек. Изменение тела приводит к изменению восприятия окружающего мира и осознанию того, что другие люди могут оценивать тебя в качестве сексуального объекта. Исследования Гиллиган продемонстрировали влияние этих изменений на то, как девочки ощущали себя в отношениях с другими людьми, и, как следствие, на их речь, а также на то, насколько уверенно они делились своими идеями или высказывались в конфликтных ситуациях и какие слова использовали при общении [8].
Девочки выходят на лужайку перед домом, когда в период полового созревания мир говорит, что им пора это сделать. К сожалению, мальчики учатся этому еще раньше, примерно в пять лет, когда они начинают общаться в детском саду или школе с другими мальчиками, которые уже научились отказываться от всего, что может ассоциироваться с женственностью. У них эти идеалы подкрепляются насмешками и физической силой.
Мальчики, проявляющие нежные чувства в нашем жестком и мужественном мире, который парадоксальным образом одновременно поощряет как рациональное мышление, так и иррациональное насилие, неизбежно сталкиваются с последствиями. Девочки учатся жить на лужайке перед домом, когда начинают беспокоиться о своем внешнем виде в стремлении стать желанными. Однако выход на лужайку также может быть мотивирован и желанием убежать от того, что происходит у них дома.
Бодишейминг, бодинейтральность и бодипозитив
Выходить из дома, сидеть на крыльце, любуясь его внешним видом, вместе с любимым человеком или высаживать цветы в саду – значит наслаждаться домом, в котором мы живем. Это делает его «нашим».
Наша внешность позволяет нам последовательно взаимодействовать с миром вокруг. Мои друзья узнают меня, когда я прихожу к ним домой, и пускают к себе именно благодаря моему внешнему виду и его относительному постоянству во времени. Моя внешность принадлежит мне, и она является выражением моей личности.