Даже завуалированно, например, когда хвалят различные изменения тела, такие как похудение. Это одно из многочисленных проявлений негативного образа тела. Стыд и отвращение к своей внешности стали нормой. Мы даже используем их, чтобы наладить контакт с другими людьми, выразить сочувствие, защитить себя от того, что, как нам кажется, они могут подумать, или, может быть, даже помочь другим меньше стыдиться собственного тела. В исследованиях по социальной психологии это называется «болтовней о жире» [9]. Такое происходит, когда людей начинает связывать недовольство своей внешностью. «Болтовня о жире» проявляется у людей любой комплекции, причем люди с избыточным весом испытывают еще большее социальное давление, вынуждающее их говорить подобным образом. Иногда они делают это случайно, когда в разговоре с другими людьми проскальзывают их мысли о собственном теле. Такие разговоры также могут стать инструментом для установления связи и для утешения людей, которые нам не безразличны: «Тебе не на что жаловаться. У меня [фигура, кожа, комплекция, размер одежды и так далее] намного хуже, чем у тебя». Мы обесцениваем себя, чтобы другим стало легче. Проблема в том, что в итоге это лишь подкрепляет идею сравнения, так как предполагается, что одно тело «нормальное» только потому, что оно не такое «плохое», как другое.
Весь этот основанный на чувстве стыда диалог может сильно изматывать. А разговоры о теле, особенно о том, как оно должно выглядеть, способны приносить столько боли, что нам просто необходимо находить пространство, где никто не будет делать никаких комментариев по поводу чьего-либо тела. Нам нужен способ детоксикации. Нужно отдыхать от постоянных напоминаний о нашем публичном теле. Нужны места, где мы сможем взаимодействовать с людьми таким образом, чтобы не забывать и о других составляющих нашей жизни. Для людей, чье тело стало жертвой общественного внимания, травмы или самообъективации, пространство, в котором никто не будет говорить о нем, может стать долгожданным спасением. Это также может быть формой сопротивления, особенно когда людей отождествляют с их телом, а их навыки обесцениваются или игнорируются. И по мере того, как набирает популярность движение в пользу позитивного отношения к телу (бодипозитив) [10], человек может начать стыдиться того, что его восприятие собственного тела остается неизменным в отличие от позитивного взгляда других людей. У меня есть подруга, которая говорит: «Я слышать не хочу, как кто-то там полностью влюблен в свой целлюлит, в то время как я все еще неустанно пытаюсь избавиться хотя бы от ненависти к себе. У меня так долго была нездоровая одержимость своей внешностью, что мне приходится прикладывать огромные усилия, чтобы не забывать о других составляющих моей жизни, которые делают меня такой, какая я есть».
Термин «бодинейтральность» был введен участниками движения в защиту образа тела в качестве альтернативы понятию бодипозитива. Когда человек испытывает отвращение к своему телу, то переход к бодипозитиву (читайте «радикальной любви к своему телу») может показаться ему слишком трудным или вовсе окажется другой стороной той же самой медали, подразумевающей чрезмерное внимание к внешности. Бодинейтральность же является промежуточным шагом на пути к бодипозитиву или же может быть конечным результатом сама по себе. Она предполагает, что необязательно испытывать любовь, привязанность или энтузиазм – простого принятия может быть вполне достаточно. Бодинейтральность будет отличным компромиссом для людей, которые работают над тем, чтобы перестать себя осуждать. Она предлагает задуматься над тем, что наша ценность, наши сильные стороны и индивидуальность существуют отдельно от нашей внешности и того, как кто-либо эту внешность оценивает.
Единственное, что беспокоит меня в отношении бодинейтральности, – это выбор терминологии. Мне кажется неправильным говорить о теле в целом, в то время как речь идет прежде всего о внешности. Тело – это нечто гораздо большее, чем просто внешний вид. Пожалуй, вместо бодинейтральности, или нейтрального отношения к телу, более уместно было бы говорить о принятии внешности или нейтральном отношении к внешности. К тому же, если учесть, что наши тела являются жертвами угнетения, я не уверена, что мы можем относиться к ним нейтрально. Когда я использую термин «бодипозитив», то подразумеваю не только внешность, но и все остальные аспекты нашего тела. Так, например, я считаю, что мы можем проявить бодипозитив, если просто положим руку на свое бьющееся сердце и скажем «спасибо» этому органу, которое поддерживает в нас жизнь, даже не задумываясь о том, как выглядит наше отражение в зеркале.
Если понятие бодипозитива подразумевает непоколебимую, безусловную любовь к своей внешности, то я не думаю, что такое возможно. Подобное мышление в духе «все или ничего» упускает из виду многочисленные нюансы, связанные с нашим телом. В конце концов, бодипозитив сам по себе дает обратный желаемому результат, если он становится еще одной мерой оценки наших неудач.