Мудрость цветов

– Демон этот страшен. Пожирает радость и счастье в человеке. Отнимает последние приятные воспоминания и доводит до настоящей пытки. Что может быть страшнее? Вот только… – Таро на мгновенье призадумался, вновь сжав губы, – … кубирэ очень привередливый. Несчастье порождается из злых деяний, поступков которые таятся глубоко в душе, и каждый их рьяно скрывает. Все здешние мужчины вернулись с войны, и я был со всеми. Правда не творил те ужасы, всю подлость и боль, что творили другие. Кубирэ вытаскивает все их грехи наружу. Питается сначала их грязной совестью, затем их несчастьем, доводит до отчаяния и пожирает, как они того и заслужили. Их тела вечно будут висеть на его широких ветвях и он заберёт всех до последнего. Хочешь победить демона, женщина? Отдай ему то, что он хочет.

Таро злосчастно ухмыльнулся. Икеда уверенно развернулась и быстро покинула разваливающийся дом старика. Над холмом виднелась расплывающаяся тень. Солнце всё ещё сияло где-то за облаками, но свет и тепло меркли и слабели вместе с порывистым ветром. Воительница вернулась в дом Кадзуо. Он дрожал, укутавшись в белое покрывало. Жена с опаской взглянула на, вновь забредших, путников.

– Пойдём, ты должен встретиться с кубирэ, – настойчиво произнесла Икеда.

Женщина отбросила в сторону полупустую деревянную миску и напугано закрыла за собой мужа.

– Что? Как ты смеешь такое говорить, после того, как я с трудом его спасла. Он останется здесь! Одолеть демона – это твоя задача. Не трогай моего мужа!

– Значит, всё же веришь в демона? Что же тогда говорила, что его нет? – возмущённо спросил Сандзин.

– Все женщины у нас ищут тела своих мужей, своих сыновей, отцов. Похоронить их хотят. Да вот только кубирэ не возвращает то, что забрал. Не стоит давать им глупую надежду, что их любимые вернутся домой, а всего-то и стоит убить демона. А своего мужа я ему не отдам. Он умрёт здесь – в собственном доме, и будет лежать в родной земле.

– В тебе говорит эгоизм и страх, дорогая, – дрожащими губами произнёс Кадзуо, поднявшись на ноги. – Я принёс столько боли людям, столько страданий и слёз. Я пойду с тобой, воительница, и встречусь с демоном, как он того хочет.

– Нет! Стой! – закричала женщина, но её мольбы пропустили мимо ушей.

Она выбежала на улицу вслед за любимым, который уходил всё дальше, навстречу тени.

– Я не отдам кубирэ твоё тело! Остановись! – продолжала вопить она на всю округу, всё больше привлекая внимание.

Женщины поселения вышли на улицы, наблюдая, как мужчина уходит, сжимая в руках вновь скрученное покрывало. Они устремились за ними.

Холодный ветер неприятно колол кожу. Тень сгущалась. Кадзуо приблизился к огромной пустой яме посреди поля, что словно подзывала его к себе. Тень задрожала. Расплывшиеся знакомые очертания нарисовались на земле. На месте глубокой ямы начали проявляться корни, за ними толстый высокий ствол дерева, две искривлённые руки с воздетыми кистями, затем склонённая голова с отрубленными рогами. Красные, широко раскрытые глаза, глядели в разные стороны. Из плотно сжатого рта торчали два каменных клыка. На каждой части тела: меж пальцев, на ушах, на рогах, на клыках, на металлическом кольце в носу демона, шатались тела висельников. Гнилые верёвки трещали на их синих шеях. Женщины, собравшиеся неподалёку, заметили знакомые лица.

– Это же Сабуро, мой сын! – со слезами заметила одна из них.

– Боги, это они, – промолвили другие.

– Верни нам их, демон, верни! – начали умолять третьи.

Демон протянул руку к Кадзуо, раздвинув скрипучие пальцы. Мужчина закинул скрученное покрывало на один из них и затянул узел на своей шее. Кубирэ сжал кулак, начав приподнимать очередную жертву. Он повторял удушливый хрип Кадзуо, напрягая всё своё тело.

– К нему, Икеда, скорее! – запаниковал Сандзин.