Муха, или Шведский брак по-русски

В спальне Петька, пока ещё в майке и трико, открыл ящик комода и стал рыться в огромной куче мужских носков. Перебирал, складывал пары, искал, чтобы были без дырок, но тщетно — в каждом носке зияла дыра, если не на пятке, то на большом пальце. Или на подошве. Петька слегка разволновался:

— Что такое, ни одного целого носка? В последний момент в магазин бежать, что ли?

Валя, уже с красивой причёской, грустно наблюдавшая за Петькой из другой комнаты, осторожно опустила край портьеры на дверном проёме, а когда Петька выскочил во двор, быстро вошла в спальню, открыла другой ящик комода и вытащила три пары новых мужских носков разного цвета в запечатанных в целлофановых пакетах и положила их в центре кровати так, чтобы Петька не мог их не заметить. Рядом с уже отглаженным смокингом и бабочкой. Затем Валя подошла к окну, осторожно выглянула из-за занавески.

Петька, стоя у крыльца, яростно начищал до блеска свои выходные туфли.

Затем, содрав с себя майку и трико, шумно плескался в летнем душе.

А когда, вытираясь полотенцем, вошёл в спальню, то сразу же увидел новые носки на кровати. Подошёл, радостно улыбнулся, быстро зыркнув в сторону дверного проёма в другую комнату, стал удовлетворённо их рассматривать и выбрал пару светлых носков.

Раздался негромкий скрип, Петька оглянулся — это, оказывается, Валя позади него закрыла дверцу шифоньера и оказалась перед ним со своим новым длинным малиновым платьем, перекинутым через руку. А Петька стоял с новыми носками в руках. Взгляды Петра и Валентины встретились. Оба молчали. Но говорили их глаза.

«Эх, Петя, Петя, — говорил её грустный взгляд, — не ожидала я от тебя…».

А что говорил взволнованный Петькин взгляд? А он говорил: «Разве ты не понимаешь, Валя? — я же мужчина…»

В доме Василия и Любы тоже шли последние приготовления. Вася, уже облачённый в смокинг, крутился перед большим, во весь рост, зеркалом, пытаясь осмотреть себя сзади. Подошла Люба, с красивой причёской и с перекинутым на одной руке длинным голубым платьем, улыбнулась ему, молча сняла с плеча Василия белую нитку. Василий ей молча благодарно улыбнулся в ответ. И вдруг подмигнул. А Люба тоже ему вдруг подмигнула. Пошла к двери, в последний момент обернулась. Василий уже прилаживал на шее бабочку и не видел грустного взгляда Любы. А её взгляд говорил: «Когда же я тебя разлюблю?.. Но почему мне этого не хочется?…Хватит ли сил дождаться, чтобы увидеть тебя другим?»

О, какой это был дивный, волшебный вечер! Красивые, томные дамы блистали в изысканных длинных платьях. Импозантные джентльмены в смокингах своей учтивостью предупреждали малейшие желания и движения дам. Фигурные подсвечники, горящие цветные свечи, белоснежная скатерть, накрахмаленные высокие салфетки, разнообразные блюда, тарелочки и подтарельнички, ложки и ложечки, вилки и вилочки, ножи и ножички, бокалы и бокальчики, высокие и низкие… Джентльмен Вася сидел рядом с леди Валей, а джентльмен Петя — рядом с леди Любой. Джентльмен Вася, стоя, ловко открывал шампанское и, учтиво целуя каждой даме ручку, наливал им в бокалы… Джентльмен Петя легко управился с куриным крылышком с помощью ножа и вилки, чем вызвал немое восхищение в глазах леди Вали и одобрение в глазах леди Любы… Милая беседа, поцелуи рук, завораживающая музыка, медленные танцы. Руки двух джентльменов иногда опускались ниже пояса двух леди, но дамы ласково возвращали их на место. Дивный вечер! Как же дамам хотелось, чтобы эта волшебная сказка никогда не кончалась, и как же кавалерам не терпелось, чтобы поскорей наступило её сладкое продолжение на сеновале!

— А теперь, господа, — объявила Люба, — дамы просят вас удалиться из помещения и переждать у крыльца под навесом, пока дамы приведут себя в порядок. Когда дамы выйдут наружу, сразу следом не идите. Подниметесь через несколько минут уже на сеновал.

Джентльмены наклонили головы в знак согласия, вышли и переместились под навес, метрах в десяти от бани. Взволнованно толкнули друг дуга в бока: всё идёт, как по маслу! Стали ждать. В темноте безлунной и «бесфонарной» ночи угадывались лишь контуры крыш и стен.

Оказавшись одни, подруги сначала обменялись клипсами — большими, красивыми, но разного цвета и формы. Валя расстегнула платье на спине у Любы, а Люба расстегнула платье на спине у Вали. Подруги стали снимать их с себя.

— Какие наши мужчины сегодня… импозантные, — сказала Валя. — Я своего Петю никогда таким не видела. Ни-ко-гда. А он, оказывается, получше иного заграничного джентльмена. И Вася тоже.

— Джентльмен — только слово красивое. А приглядись по телевизору, какие они там ходят — то, как бледные сперахеты, то как недозастывшие студни… Наши мужики действительно получше.

— А сегодня превзошли все ожидания! М-м-м!

— Просто блеск. Но не обольщайся. Столь чудесное превращение — не для нас с тобой. Только ради удовлетворения своей похоти.

— Неужели только для этого? Даже не верится, что Петя…

— Все они одинаковые. С мухами, как поёт ваш гармонист Федька.

Вале стало немножко грустно.