Мультиверсум

Алекс посмотрел на открытки, которые маленькая девочка часто дарила своей дорогой няне. Потом из вороха рисунков Алекс случайно вынул набросок, при взгляде на который у него перехватило дыхание. На нем маленькие девочка и мальчик держались за руки. У мальчика на голове торчал смешной желтый хохолок, а в комиксовом баббле рядом с его рожицей было написано: «Мой тайный друг». По спине Алекса пробежала дрожь. Он молча засунул листок под стопку с рисунками.

– А это ее кулон, – сказала Мэри, доставая из шкатулки украшение на цепочке. – Она говорила, что он волшебный: мол, надеваешь его, закрываешь глаза – и просыпаешься в другом мире. Трискелион – так он называется. Видишь три полумесяца? Это кельтский символ.

– Можно? – Алекс потянулся за кулоном, и Мэри положила его ему на ладонь.

Вещица казалась знакомой: три завитушки в форме буквы «С». Мэри назвала их полумесяцами, потому что они были похожи на лунные дольки. Линии переплетались, образуя спираль.

– Очень красивый. Это вы ей его подарили?

– Она никогда не расставалась с кулоном, – задумчиво сказала Мэри, не обратив внимания на вопрос Алекса. Затем покачала головой, как будто только что очнулась от короткого сна, потому что, когда она снова заговорила, ее голос снова звучал строго и решительно: – Мне больше нечего тебе сказать, мальчик. Так что лучше, если каждый пойдет своей дорогой. Ты меня слышишь?

Алекс застыл на месте, наклонившись вперед, держа кулон в правой руке, а левой упираясь в диван; его отсутствующий взгляд был направлен куда-то в пустоту.

– Алекс, ты меня слышишь? – громче спросила Мэри и помахала рукой перед его носом. В этот самый момент Дженнифер Грейвер, шестилетняя девочка, умершая в 2004 году, стояла перед Алексом в гостиной.

Мягкие очертания детского силуэта сливались с фоном комнаты. Длинное домашнее платье прикрывало ее стопы, и создавалось впечатление, что Дженни висит в воздухе. Они смотрели друг на друга несколько бесконечных мгновений. Внезапно вокруг них не стало мебели, стен, людей, городов – они словно парили где-то за пределами пространства и времени, как будто столкнулись друг с другом посреди пустоты. Глаза Дженни были широко открыты, и Алекс чувствовал на себе их взгляд. Они могли проникнуть в самые темные уголки его души.

«Наш разум – это ключ», – сказала маленькая девочка, глядя в глаза Алекса. Выражение ее лица было абсолютно спокойным. Фигурка, очерченная тонкими контурами, казалась Алексу все более и более прозрачной, он мог видеть сквозь нее.

«Ты помнишь, Алекс? Чтобы путешествовать, мы надевали пояса».

Видение внезапно исчезло. Алекс уронил кулон на пол, вскочил и побежал к входной двери.

Над Мельбурном бушевала гроза, дождь вовсю барабанил по асфальту, Алекс Лориа захлопнул дверь дома Мэри Томпсон, проскочил в калитку и побежал прочь по улице, как можно дальше от памятной коробки Дженни, которая, открывшись, выпустила наружу призраков прошлого.

Глава 16

Когда Дженни пришла в себя, она лежала на полу возле раковины в школьном женском туалете, ее окружали холодные, немые и безликие стены. Идеальная обстановка для того, чтобы потерять идентичность, перестать отличать бред от реальности. Дженни приложила руку ко лбу, уверенная, что у нее жар. Затем она подняла глаза и увидела склонившуюся над ней одноклассницу Оливию Стамфорд. Ее густые вьющиеся волосы были стянуты спортивной повязкой, а на носу – очки в кривой оправе.

– Учитель интересуется, не выпрыгнула ли ты из окошка после его контрольной, – пошутила подруга.

Дженни чувствовала себя измученной и была не в силах что-нибудь ответить. Изобразить улыбку ей не пришло в голову.

Она опустила глаза.

– Эй, ну что с тобой? – Оливия помогла Дженни встать и положила руки ей на плечи. – Все хорошо? Ты какая-то бледная.

– Да-да, не волнуйся. Пойдем.

Войдя в кабинет математики, Дженни увидела, что все одноклассники сидят на своих местах. Те же знакомые лица. Тот же учитель, который сейчас вопросительно смотрел на нее.

Дженни села за парту. Она еще не пришла в себя и до конца урока пыталась осмыслить увиденное, разобраться в хаосе эмоций, форм и звуков. Ей казалось, что она снова проходит через свое видение.

За несколько минут до звонка Дженни успела подумать о портрете в гостиной, о своем умершем отце, о классе с незнакомыми ребятами, о фонтане в школьном дворе, которого никогда там не было.

«Что со мной творится?»

Оказавшись дома, Дженни бросила рюкзак в холле и без сил рухнула на диван в гостиной. Она полежала там всего несколько секунд, боясь снова заснуть. Затем встала, поднялась наверх и зашла в ванную, ненадолго задержавшись перед зеркалом.

– Горячая ванна, – сказала она своему отражению, – вот что мне нужно. Горячая и ароматная.