Муравьи

Когда же у них на шее затянули петлю и всех четверых повесили рядом, им ничего не оставалось, только ждать. Дядюшка Эдмонд первым нарушил молчание и сиплым голосом заговорил как наяву:

– Что мы тут делаем?

– Не знаю… живем. Раз мы родились на свет, значит, жить будем как можно дольше. Вот только сейчас, похоже, наша песенка спета, – отвечал Джонатан.

– Дорогой племянник, да ты пессимист. Нас, безусловно, повесили, и вокруг полно солдат-мексиканцев, но это лишь превратность жизни, а не конец, просто превратность. Впрочем, из этого положения непременно должен быть выход. Вам крепко связали руки за спиной?

Они что было сил задергались в путах.

– Да нет, – проговорил толстяк. – Я могу развязаться!

И он высвободил руки.

– Хорошо, тогда помогите это сделать и нам.

– Каким же образом?

– А вы раскачайтесь посильнее и дотянитесь до моих рук.

Толстяк весь изогнулся, будто превратившись в живой маятник. Когда путы Эдмонда упали, он с толстяком помог освободиться остальным.

Затем дядюшка сказал: «Делай как я!» – и малыми прыжками стал перемещаться от веревки к веревке, пока не добрался до последней виселицы в ряду. Остальные последовали его примеру.

– А дальше-то куда? За последней перекладиной ничего нет, нас заметят.

– Глядите, в перекладине щелочка. Давайте-ка туда!

Эдмонд кинулся к перекладине, стал совсем крохотным и прошмыгнул в щелку. Джонатан с толстяком последовали за ним. Люси подумала, что у нее нипочем не получится, но все же бросилась к перекладине и пролезла в щелку!

Внутри помещалась винтовая лестница. Они взлетели по ней одним духом и тут услышали крики солдат, которые заметили их исчезновение. Los gringos, los gringos, cuidado![2] Топот сапог, ружейная пальба. За ними началась охота.

Лестница вела в современный гостиничный номер с видом на море. Они вошли туда и закрыли за собой дверь. Номер 8. Когда дверь захлопнулась, вертикальная восьмерка превратилась в восьмерку горизонтальную – символ бесконечности. Номер был роскошный, и никакие солдафоны им здесь были не страшны.

Не успели они перевести дух, как Люси вцепилась мужу в горло.

– А ты подумал о Николя?! – закричала она. – Подумал?! – И она хватила его по голове старинной вазой, на которой был изображен Геракл, побеждающий Змея.

Джонатан рухнул на ковер и превратился… в очищенную креветку, которая смешно извивалась.

Тут вперед вышел дядюшка Эдмонд:

– Вам жалко, да?

– Не понимаю.

– Сейчас поймете, – улыбнувшись, сказал он. – Идите за мной.

Он провел ее на балкон, обращенный к морю, и щелкнул пальцами. Из облаков выпали шесть зажженных спичек и выстроились в ряд у него над рукой.

– А теперь слушайте, – отчетливо проговорил он, – все вы думаете одинаково. Вы воспринимаете мир одним и тем же избитым способом. Это все равно что фотографировать широкоугольным объективом. Так у вас получается картинка действительности, но она не единственная. ДУ-МАЙ-ТЕ ПО-ДРУГОМУ! Вот, посмотрите!

Спички вдруг закружились в воздухе, а затем упали на пол и, точно живые, поползли одна к другой, образуя…

На другой день, дрожа словно в лихорадке, Люси отправилась покупать газовый резак. В конце концов, с его помощью она без труда справилась с замком. Люси уже была готова переступить порог подвала, когда в кухне появился заспанный Николя.

– Мам, ты куда собралась?

– Пойду поищу папу. Он возомнил себя тучей, которая может перелететь через горы. Вот я и посмотрю, уж не перестарался ли он. А потом тебе расскажу…

– Нет, мам, не надо, не уходи… а то я останусь совсем один.

– Не бойся, Николя, я вернусь, я не пробуду там долго, ты уж подожди.

Она осветила вход в подвал. Там было темно, хоть глаз выколи…

Кто там?

Вперед выдвигается пара усиков, затем проступают голова, грудь и брюшко. Это хромой коротышка с запахом камня.

Троица уже готова наброситься на него, но за спиной коротышки видны челюсти сотен хорошо вооруженных солдат. От всех исходит один и тот же необычный запах.

«Бежим через потайной ход!» – предлагает 56-я.

Она отодвигает камушек и открывает туннель в подземелье. Затем, взмахнув крыльями, она взмывает под потолок и выпускает кислотную струю в первых же чужаков. Двое нападающих пускаются наутек, в то время как по рядам стоящих за ними разносится резкая команда:

«Бей их!»

Самка номер 56 ныряет в туннель вслед за своими спутниками – неприятельские кислотные струи ее едва задевают. «Живо! Хватай их!» Сотни лап пытаются сцапать ее. Врагов слишком много! Подняв невообразимый шум, они протискиваются в узкий проход, пытаясь захватить троицу.

Самец, самка и солдат, прижимая усики к спине, опрометью мчатся по проходу, который отныне перестал быть тайным. Очень скоро они оказываются на половине самок, на нижних ярусах. Узкий проход разветвляется. Дальше – сплошные распутья, но 327-му удается сориентироваться, и он увлекает попавших в переплет спутников за собой.